– Похоже наших юных мисс кроме маэстро Оффенбаха ничего не интересует. – Сказал он, весело поглядывая на свою соседку.
– Похоже, что так. – Согласилась Скарлетт.
– А вон и еще парочка желающих поглазеть на маэстро, словно на диковинного зверя.
Взгляните-ка, миссис Батлер. – Мистер Лангстер движением глаз показал Скарлетт, куда следует взглянуть.
В это время, недалеко от столика, за которым сидел маэстро, остановилась пара молодых людей, и делая вид, что они рассматривают репродукцию, висящую на стене, искоса поглядывали в сторону композитора.
Да, нелегко быть знаменитым – сказала Скарлетт. – Посмотрите, как откровенно они его рассматривают, а ведь им кажется, будто они делают это совсем незаметно. Надо быть великим слепцом, чтобы не заметить такого пристального внимания к себе. И я думаю, что маэстро давно уже их заприметил.
– Конечно, миссис Батлер, я нисколько в этом не сомневаюсь. Но маэстро, увенчанный славой, давно привык к такому вниманию, а потому, никак на это не реагирует. Я не первый раз нахожусь вместе с ним на подобных мероприятиях и он, всякий раз ведет себя так, словно совсем не замечает восторженных взглядов, летящих к нему со всех сторон. И окружи его сейчас толпа поклонников плотным кольцом, и начни показывать на него пальцем, он по-прежнему будет продолжать прикладываться к бокалу с шампанским и премило вести беседы, невзирая на этот факт. Известность, миссис, мировая известность, чего только она не способна сделать с людьми! А Вы знаете, сколько денег он запросил с устроителей за этот банкет, благодаря своей известности?
– Понятия не имею! – Пожала плечами Скарлетт.
– Только не упадите в обморок! – Тысячу долларов за один вечер!
– О! Не может быть!
– Очень даже может!
В этот момент оркестр закончил играть свою очередную композицию и в образовавшейся тишине, нарушаемой приглушенными разговорами людей, до Скарлетт долетели слова маэстро Оффенбаха. Он поругивал американцев со свойственной ему злой иронией, которая довольно характерно проявлялась и в некоторых его музыкальных произведениях.
Да, Америка страна свободная – говорил он, – если не считать того, что не имеешь права есть, когда хочешь, и что хочешь, и жить, как вздумается. А величайшей свободой здесь считается то, как американцы обращаются друг с другом, и особенно с иностранцами.
Джулия, полностью обращенная в слух, казалось, пыталась запомнить каждое слово своего кумира, и Скарлетт, снисходительно поглядывая на нее, подумала о том, что ей сейчас совсем не помешало бы перо и бумага.
Глава 42
Музыка снова заиграла, и на сей раз это был веселый канкан, который тут же заставил Скарлетт забыть и о маэстро, и о его известности, приносящей ему не только славу, но и огромные деньги. Она затопала ножкой в такт музыке и подумала о том, как хорошо бы сейчас потанцевать.
– Миссис Батлер, миссис Левингстон, какая приятная встреча!
Услышала она за своей спиной чей-то голос и обернувшись увидела Дрожечка с широкой улыбкой на лице.
– Позвольте представиться – Густав Дрожичек, – обратился он к мистеру Лангстеру.
– Очень приятно – Джон Лангстер. А эта юная леди – моя дочь Нелли. Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Дрожичек, надеюсь, Вы сочтете за удовольствие присоединиться к нам и Вашим знакомым дамам.
– Благодарю Вас, мистер Лангстер.
Густав уселся на стул рядом со Скарлетт.
– Мистер Дрожичек – обратилась к нему Джулия, оставившая, наконец, свой наблюдательный пост. – А где же Ваш иностранный друг?
– Он здесь, на банкете, мисс Левингстон, я только что с ним расстался.
– Ну что ж, передайте ему огромное спасибо за то, что он уговорил меня принять его предложение побывать на банкете.
– Надеюсь, что у Вас самой появится возможность сказать ему об этом, мисс Левингстон.
– Правда?
– Конечно, ведь мы с ним расстались совсем ненадолго и при встрече я непременно скажу ему, что Вы со своей подругой находитесь на приеме.
– Ну а Вы, миссис Скарлетт, еще не изменили своего мнения о Нью-Йорке? – обратился Густав теперь уже к Скарлетт. – Какое впечатление произвел на Вас этот банкет?
Скарлетт лукаво улыбнулась.
– Еще слишком мало времени прошло с тех пор, как он начался, мистер Дрожичек, и я пока не успела составить своего мнения. Но для начала, впечатление вполне благоприятное.
– А Вы скупы на похвалу! Ну, скажите, где еще Вы могли увидеть зал по величине схожий с Гильмор-Гарден?