– Я полюбила Ретта по рассказам мамы, и моя любовь оправдалась. – продолжала Розмари.
– Спустя много лет, после смерти папы, он появился у нас, избавил от нищеты и стал мне не только братом, но и другом. Как странно, думала я, Ретт понимает меня с полуслова, словно знал всю жизнь, не то, что Генри, с которым я жила рядом все эти годы. Он заботился о нас с мамой с необычайным старанием и теплотой, словно пытался в каждом очередном акте проявлении этой заботы воздать нам сторицей за все те лишения, которые мы претерпевали после войны. Я очень люблю его, Скарлетт, и хочу как можно больше узнать о его прошлом. Как он жил все эти годы, ну, ты понимаешь, после того как отец лишил его семейного крова. Я думаю, ему было очень трудно тогда. Он, наверное, рассказывал тебе? Расскажи мне о Ретте, Скарлетт, ведь ты говорила, что знала его давно. Как он жил, чем занимался, когда Вы с ним познакомились?
– Мы познакомились на барбекю в имении наших соседей Уилксов.
– Ты уже к тому времени была замужем?
– Нет, именно в этот момент не была, но вскоре вышла.
– У тебя был жених?
– Нет, Розмари, я и не думала выходить за него, то есть заранее не думала. Все случилось в тот день, когда началась война. Он сделал мне предложение, мы поженились, а через два месяца он погиб.
– Какой ужас! Я представляю, каково тебе было! Ты, наверное, очень любила его?
Скарлетт замялась. Она почему – то не могла солгать Розмари и сказать, что очень.
– Как тебе сказать, Розмари, я как следует даже не успела привыкнуть к нему. После свадьбы он пробыл со мной ровно неделю, а потом ушел добровольцем на войну.
– А Ретт, как он жил тогда, чем занимался, вы часто виделись с ним?
– Я не знаю, чем он занимался до войны, Розмари, но в войну прорывал блокаду на своих судах. Вся Атланта знала, что Ретт Батлер, бесстрашный лоцман, доставляет конфедератам оружие, продавая их хлопок, а про себя добавила – и наживает на этом приличный капитал.
– Во время войны я жила в Атланте у тети Чарльза – моего мужа и его сестры Мелани Гамильтон, а Ретт, прибывая в город наездами, частенько навещал нас, вот, собственно, и все.
– Вы были друзьями или Ретт тогда ухаживал за тобой?
– Все было довольно просто. Мы с ним были долгое время друзьями, а когда с моим вторым мужем, Френком Кеннеди, случилось несчастье и его не стало, Ретт сделал мне предложение.
– Я не могу понять, Скарлетт, почему Ретт так долго ждал этого момента, ведь понятно, что он любил тебя уже тогда… До того, как ты вышла второй раз замуж.
Скарлетт почувствовала, как отчаяние охватывает ее при слове любил.
– Да, он любил меня – захотелось крикнуть ей, – очень любил! Но я сама убила его любовь!
– Почему он не сделал тебе предложение сразу после смерти твоего первого мужа, или ты ему отказала тогда?
– Нет, Розмари – Скарлетт рассмеялась.
– Он просто не успел этого сделать. Мы не виделись с ним с тех пор, как он ушел воевать, надеюсь, об этом тебе известно?
– Да, об этом я знаю от мамы. Ретт как-то рассказывал ей обо всех ужасах, которые ему пришлось увидеть в отступающей армии.
– Ну так вот, прежде чем мы увиделись с ним после окончания войны, я встретила Френка Кеннеди и вышла за него замуж – сказала Скарлетт, опустив щекотливый эпизод с посещением тюрьмы.
– Бедный Ретт, как долго ему пришлось тебя ждать и как трудно было бороться со своей любовью все те годы, пока ты была рядом и не принадлежала ему.
– Да, он любил меня с первой нашей встречи, но я узнала об этом только много лет спустя.
– Он признался тебе в любви, когда делал предложение?
– Нет, даже тогда он не признался.
Розмари засмеялась.
– Я узнаю Ретта. Мама говорила, что он никогда не показывал своих слабостей, а любовь он, очевидно, считал проявлением слабости. Уж кому он сполна признавался в любви, так это Бонни. Среди всех своих знакомых я не знала мужчины, который бы так любил свою дочь. Когда он привозил ее к нам в гости… Боже мой, прости меня, Скарлетт, какая же я безмозглая, словно забыла с кем говорю об этом! Прости меня, ради бога!
Розмари вскочила с кресла и кинулась к Скарлетт. Она обняла ее за плечи. Скарлетт накрыла своими ладонями ее руки.
– Ничего, Розмари, ничего.