Анна Гаранина
Ностальгия
Над цветком горенья нездешнего, кружит вдохновлённый шмель.
Я хотела бы знать поэта в каждом, где бы не радел,
О, душе за занавеской
Раздобыть б, да раздобыть
Вдохновения, вдохновения, неисказанную
Быль.
Банальное стихотворение
о войне
Он рассказывал про фронт. Я помню… Лежишь, говорит, в траве, а сверху самолёты бомбы бросают, а ты смотришь и думаешь: Твоя, или нет?
Он рассказывает про фронт
Помню.
Лежишь, говорит, в траве,
Сверху бомбы бросают, а ты смотришь и думаешь:
Твоя, или нет?
Масса, бывшая человеком, скоро превратится в скелет,
Серебром столовым луна мелькнула
А ты смотришь и думаешь:
Твоя, или нет?
О, что сделает солнце с ним
сегодня?
Мертв. У него дома мама, мамочка,
Ведь,
И та… за туманностью розовых
Тканей -
А ты смотришь
и думаешь: Твоя, или нет?
Пахнет резедой утро, груша
Надкушена, помню
В саду чудом удалось съесть,
Отвлёкся. Не думать, не думать
Не думать…
Мной или нет?
Красное зарево.
Кровь ли? Пожарище?
В поле безлюдном
Так высоко
Плещется крона
Красным огнём.
К горю, пожарищу?
Всепожирающе
Пламя драконово,
Выведать б у кого?
Дерево ветками — спящее детище,
Пламя
Драконово
плещется,
Сделано
к пагубе? К голоду?
Зайцеву
Норову!
Вьётся и вьётся, и вьётся полымя,
Только беззлобно, только
красиво.
Тихо, И
эта страшная тишина.
И кошмары, которые снятся
в ней
Одолеете ли, как я умею?
Если бы видели лицо её
Тотчас, вы
умерли бы, застигнутые ею.
Темно и тихо.
Сигарет
По дому фимиам
Скандальный.
Зашторено окно
В просвет — глядят,
Глядят, гадают,
Тает
разочарованный
вздох, гарь
В пути б лучу не заблудиться, вам, легковерным, вам -
Слезе отдавшим волю, вам нездешним,
О, вам шагнувшим
в тишину, мою,
Доверившимся
вою
Я вас люблю, я вас люблю,
Я никому дверь не открою.
И только девичье колечко блестит на сморщенной руке,
И только эти два сердечка,
без
сожаленья по реке.
Что соль по жаровне, сплочённый
Злой смех ему, и взгляд во тьму,
Что
в той, что громче всех смеётся
Я узнаю
Себя
Саму.
И смех — отмах руки -
— не внове!
Змея
ребенок твой по крови.
Но ужас так затмил мой разум, что стал почти что осязаем.
За то, что милая,
Что возле, её подобье.
Смех — надгробье.
У окна сидит старуха думу думает свою, навострив к соседям ухо,
Солнечному рада
Дню,
Вот и вся её забота, с пользой
Время скоротать,
веселее было
чтобы
Тягой печку забавлять.
Цифры часов, как колени старух
Кашель и смех, кухонный дух,
В свет облекусь
и окутаюсь им,
Ночь переход, утро за ним
О, скорбь священная,
С первым лучом ты перешла, всё
Нипочём.
И маленькая ты, средь закопченных стен
Тебя б
обнять
И сны б твои смотреть,
И волосы разгладить.
Где сил взять, чтобы стать нежней, кто ране
Здесь вылюбил бы всех?
И лепесткам твоим здесь чахнуть,
Мне гореть
Огарком никудышным
Слышишь?
Смерть
Кого мы ищем
Тот далеко разглаживает книги забытой угол
И стыдно, стыдно, слышишь,
Ужас, что посещает утром,
Что не развить мне нежности такой
О, уголок блокнота, локон тонкий
Не уложить мне на твоей головке,
Где сил мне взять?
И чахнешь ты и смотришь куда-то вдаль.
Небо гулльиво, небо свинцово -
голубо, кабы поднять глаза бы, не холода бы, не суета бы.
На остановке стоим и ждём студеным днём
Глаза устали глядеть вперёд -
Устам черед.
И умирает дневной фонарь, и темен май.
Темное небо, тёмная комната,
Плачется и засыпается здорово,
Время как масло.
Хлещут дожди. Спится.
Яр ясный, будит
в пути
Ничего не хочется — ничего, ничего не можется, ничего, сон кладётся
Сон, сон,
Кружит голову, сон, сон,
Разорвать бы, да не могу нитку бус
Житейских обуз.
Дождь, растравила твоя отрава,
Меня ждёт мама, там — далеко,
Застыли веси там — высоко,
Собака воет мордою вверх, Тоска