Масками лица закрыты.
Мир, паутиной покрытый.
Ты прикоснешься рукою
К сердцу за бурной рекою.
Пожалуй, завтра на приеме у графини Сен-Жиль, он порадует присутствующих этим катреном и они вместе посмеются над тяжелой работой странных пауков будущего, соткавших сеть, накрывшую всю Землю. Знатных мира сего приходится развлекать. И с этим ничего не поделаешь.
А потом все пошло наперекосяк. Мишель очень хорошо запомнил этот день. Жак опять пришел к нему не вовремя. На этот раз больше обескураженный, чем обрадованный. Он рассказывал медленно, тщательно подбирая слова, чего с ним раньше не бывало:
- Я увидел раскаленный болид, падающий на большой заснеженный город. Он должен был смести его с лица земли. Раздробить в каменную крошку. Я испугался. Невольно протянул руку. И от моего прикосновения болид взорвался в воздухе, не долетев до земли. И город остался цел... Что это значит, мессир?
Мишель с сомнением посмотрел на мальчика:
- Ты уверен? Может быть тебе просто показалось? Жак молча протянул вперед правую руку с красной, воспаленной ладонью и пузырем ожога на запястье. Астролог долго и подозрительно рассматривал пострадавшие места. Потом принес склянку жирной желтой мази и лоскут белого полотна. Густо нанес мазь на запястье, замотал тряпицей.
Сел. Поднялся. Снова сел.
Взял мальчика за здоровую руку, притянул к себе поближе, заглянул в глаза.
- Никогда. Больше. Этого. Не повторяй! - велел сердито. - Ты не можешь прирaвнять себя к создателю и решать, чему суждено быть, а чему - нет. Иначе я сам отведу тебя к цирюльнику, что бы он отрезал твои нетерпеливые руки. И я не шучу.
Жак ушел испуганный и расстроенный. Мишель был испуган и расстроен никак не меньше. Что-то подсказывало ему, что такое добром кончиться не может. И что человек не должен быть наделен такой властью над миром.
Сегодня был день полнолуния. Сегодня Жак должен прийти снова. И Мишелю очень не хотелось, чтобы он приходил...
Мальчишка появился как всегда, после обеда. Когда дети, сморенные жарой, уснули, a домочадцы мирно дремали на диванах и креслах.
Мишель нетерпеливо затолкал Жака в кабинет и сразу приступил к делу.
- Ну? - грозно спросил он. - Надеюсь ты за это время не давал волю рукам!
Мишель посмотрел на ладонь Жака. Она по прежнему была замотана белой тряпицей, сильно испачканной землей.
Мальчишка поймал взгляд астролога и рука его непроизвольно дернулась в попытке укрыться. Все было понятно без слов.
- Ну и кому же ты помог. И сколько раз с нашей предыдущей встречи?
- Только два раза, - смущенно заверил мальчишка. - Оно как-то само получилось. Первый раз адский корабль, плюясь огнем и дымом, увозил множество людей в пасть океана. Я поставил на его пути ледяную гору. Корабль сломал об нее бок. Пассажиры были свободны!
- Дальше.
- Дальше была стальная птица. Из тех, о которых вы рассказывали. Она неслась к Земле с семью монстрами внутри. А внизу были люди... Я сжал птицу рукой. И она сгорела прямо в небе.
Больше Мишелю нечего было спрашивать. Он молча сидел, сгорбившись, в своем кресле. Будто время тянул.
Наконец Астролог встал, медленно подошел к столику у окна. На столике стояли в ряд склянки со снадобьями. Вчера Мишель добавил к ним еще одну, ни разу не открытую. Налил в бокалы вино. Осторожно добавил в них серый порошок из новoго пузырька. Принес один Жаку. Сделал вид, что пригубил из второго.
Велел мальчику уезжать. И не возвращаться до его приказа.
Господи, как болят запястья. У Мишеля дрожали руки. Он подошел к конторке, с трудом отпер маленькую дверцу. За ней, в ящике, хранилось дорогое редкое лакомство -желтоватые, твердые, сверкающие на гранях кусочки испанского сахара. Его давали заболевшим детям, угощали особо знатных гостей, жена Мишеля позволяла себе съесть несколько кубиков, когда была в положении.
Астролог сгреб горсть и не глядя кинул в рот.
Сладость сахара, горечь поражения, кислый привкус неизбежного - смешались не принося успокоения. Мишель сел в свое кресло. И стал ждать.
На утро из монастыря Фонтевро приехал человек и сообщил, что работник Жак скончался сегодня ночью. Его нашли утром в постели уже холодным. Аббат спрашивал, будут ли у Мишеля особые указания насчет похорон.
Указаний не было.
Больше Нострадамус кандидатов в ученики не принимал. Хмурый конюх Гастон заворачивал их от ворот.