Впрочем, Нострадамус не называл себя астрологом, предпочитая другое слово – «астрофил» (звездолюб). Оно фигурирует на фронтисписах альманахов, в письмах, в завещании. Это не просто любовь к красивой фразе. Само слово «астролог» во времена Нострадамуса часто ассоциировалось с придворным звездочетом, ярмарочным «предсказателем будущего», недобросовестным автором сомнительных альманахов, – короче, с шарлатаном. Те из ренессансных астрологов, кто отделял себя от этой массы, ставили себя весьма высоко. Полагая себя демиургами нового общества, где астрологии отводилась одна из центральных ролей, они просто не могли не проводить четкую границу между собой и астрологами-ремесленниками уже на уровне самонаименования. Некоторые – Кардано, например, – называли себя натурфилософами, показывая таким образом, что астрологами они являются лишь во вторую очередь. Нострадамус, Иоганн Штеффлер, Пьер Тюррель, Клод Гролье и многие другие предпочли называться «астрофилами». Это слово в то время было широко известно; у Рабле спятивший от ужаса Панург, бегая на четвереньках по палубе застигнутого бурей корабля, обращается к кормчему, желая выказать ему свое уважение, не находит лучшего слова: «Ай-яй-яй! Ой-ой-ой! Ради Бога, господин астрофил, гляньте на стрелку вашего компаса, – откуда к нам идет этот шторм? О Боже мой, я умираю со страху!»[22]
Медицинское обучение Нострадамуса проходило на фоне многолетних Итальянских войн. Начавшись в конце XV века при короле Карле VIII, войны Франции и Священной Римской империи за главенство в Италии с небольшими перерывами продолжались до 1559 года. В них так или иначе вовлекались все основные государства Европы; политические, экономические и культурные последствия этих войн были колоссальными. Благодаря им Франция познакомилась с ренессансной культурой Италии; вместе с модой на все итальянское в страну проник интерес к античному наследию, вызвавший к жизни культуру чуть запоздавшего «галльского Ренессанса».
В 1519 году король Испании Карл Габсбург был избран императором Священной Римской империи германской нации – аморфного государственного образования, бледной тени некогда могущественной империи Каролингов. Это резко осложнило положение Франции: Габсбурги ставили задачу создания централизованной европейской империи под скипетром императора. Французское королевство оказалось в кольце владений Габсбургов, которое оно попыталось прорвать на последнем этапе войн. Фронты сражений Валуа и испанских Габсбургов отныне пролегали не только в Италии; масштабные столкновения происходили в Пиренеях, Фландрии и Пикардии; английские союзники Испании высаживались в портах Франции; французские моряки, в свою очередь, пытались утвердиться в Шотландии. Однако практическая отдача от этих баталий была минимальна: стороны лишь взаимно изматывали друг друга, то и дело теряя завоеванные территории. Более того, сражения в Европе опустошили и ввергли в нищету некогда процветающие регионы. Война вызывала огрубление нравов, лишала страну цвета нации – дворян – и развращала их, поощряя низменные инстинкты. От работы отрывались тысячи крестьян, отчего поля приходили в запустение. Во Франции звучали голоса недовольных интеллектуалов: «Нужно как следует уразуметь, что французам нечего делать в Италии. Такова правда, и прошлое это показало. Горы образуют [естественную] границу, так говорят все здравомыслящие люди».[23]
Период 1521–1529 годов совпал с новым витком ожесточенных войн между королем Франции Франциском I Валуа и его соперником – императором Священной Римской империи Карлом V Габсбургом. Шарль де Бурбон, один из самых могущественных французских феодалов, коннетабль (главнокомандующий) и французский наместник Милана, в 1517 году был отстранен от этих должностей Франциском I, испугавшимся роста влияния и популярности молодого (и сказочно богатого) полководца. Впоследствии король путем сложных интриг и судебного преследования попытался лишить Бурбона его законных владений. Франциском I двигали централизаторские устремления; новой Франции были нужны сильная королевская власть и избавление от дворянской вольницы. Однако, с точки зрения феодальных законов, король превысил свои сеньориальные полномочия, что позволяло его вассалу на законном основании искать себе другого сеньора («право отъезда»). Бурбон заключил тайное соглашение с Карлом V и Генрихом VIII Английским; в 1523 году, когда о заговоре донесли Франциску I, он бежал в Италию. В следующем году он возглавил вторжение имперских войск в Прованс; города сдавались один за другим, столица провинции Экс без сопротивления открыла свои ворота, и Бурбон, приняв присягу от магистрата, провозгласил себя графом Прованским. Однако победоносное поначалу шествие беглого коннетабля по Южной Франции натолкнулось на сопротивление защитников Марселя. Под контрударами королевских войск Бурбон 29 сентября снял осаду этого важнейшего порта и отбыл в Италию. В 1525 году в битве при Павии он встретился с армией Франциска I; разбив своего бывшего сюзерена, Бурбон взял его в плен.
К тому времени Нострадамус, уже увлекавшийся астрологией, имел возможность убедиться, насколько популярные астрологические прогнозы могут расходиться с действительностью. Большой всплеск предсказаний вызвало ожидавшееся в 1524 году соединение Юпитера и Сатурна и других планет («парад планет») в знаке Рыб. Основная масса этих прогнозов исходила из Германии; волею случая наибольшую известность обрело предсказание Иоганна Штефлера, одну из строк которого можно было понять так, что Землю ожидает новый вселенский потоп (Sindflut). Астрологическая составляющая, а также оговорки Штефлера вроде «Держите голову выше, добрые христиане» (на латыни Levate igitur viri christianissimi capita versa) были отброшены в популярных переложениях ученого текста; Европу, уже охваченную эсхатологическими настроениями, охватил ужас грядущего катаклизма. Потопа так и не произошло, и вся история вызвала длительную полемику между астрологами, пытавшимися оправдаться за Штефлера, и их скептически настроенными противниками.
22
Les Oeuvres de Me Francois Rabelais, docteur en medicine. P. 286. Пер. авт. В русском переводе Н. М. Любимова слову «astrophile» соответствует «звездочет».
23