Поскольку на дворе у нас век информационных технологий, тайные общества освоят новые приемы «утаивания». Но, как и прежде, наряду с «серыми кардиналами» будут существовать открытые лидеры, занимающие официальные государственные посты. «Подставные» люди до конца не понимают, в чьих интересах и что именно они делают, в каких играх участвуют. А обманутый народ считает их виновниками всех своих несчастий, хотя на самом деле ответственность лежит на их тайных или явных хозяевах, и чаще всего преступная ниточка ведет достаточно далеко – в другую страну. Так безопаснее для всех участников «тайных сговоров».
Все тонкости искусства тайного управления пришли к нам из древности. Активность закулисных заправил всегда была одинаково высокой, а во времена 1МВ подобных секретов было не больше, чем и в мирные периоды до и после этого. Одни люди мечтали заработать большие деньги, другие стремились к власти, третьи надеялись приобщиться к тайному, а четвертым хотелось всего этого вместе. Разбирать скрытые интересы отдельных личностей и выяснять, кто, насколько и для кого был тайным – занятие крайне неблагодарное, а тратить время на то, чтобы «сортировать» тайные общества периода 1МВ, вообще глупо, поэтому я предпочту избежать этого.
Немцы прислали в Россию Ленина (с соратниками), что вполне может быть примером заранее подготовленного внедрения контргосударственной мафии. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить то, что он делал, с тем, что следовало бы делать человеку, движимому идеями построить великое государство по якобы перспективной модели общественного устройства.
18 января (по н. ст.) 1918 г. в Петрограде, в Таврическом дворце, прошло первое заседание Учредительного собрания. Большевики оказались в явном меньшинстве (значительно больше было депутатов-эсеров), однако их это не смутило. Большевики потребовали, чтобы собрание признало советские декреты, а когда их требование было отклонено, покинули зал, но этим все не кончилось, или, вернее, это как раз и стало началом конца. Ночью, точнее уже утром следующего дня, в 5-м часу утра, по приказу большевиков Учредительное собрание было разогнано. (В истории осталось издевательское объяснение матроса Железняка, начальника охраны Таврического дворца: «Караул устал».) Демонстрацию в поддержку Учредительного собрания большевики расстреляли.
Еще в декабре 1917 г. в Брест-Литовске начались переговоры о заключении мирного договора между Россией и Германией. В ЦК партии большевиков столкнулись три позиции относительно этих переговоров: в январе и феврале 1918 г. Ленин семь раз ставил вопрос о немедленном и безоговорочном принятии германских условий (чтобы сохранить советскую власть в стране), «левые коммунисты» во главе с Бухариным выступили за продолжение «революционной войны», а Троцкий выдвинул лозунг «ни мира, ни войны», то есть, прекратив военные действия, не заключать мира. За что, однако, выделялись тайно немецкие средства? Ленин настоял на подписании сепаратного мира с Германией. И 3 марта был подписан (унизительный для России) Брестский мирный договор (Брестский мир). Ратифицировал его собравшийся 14 марта в Москве 4-й Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов.
Можно и нужно разбирать причины поражения России в войне, но одно очевидно: никто не мог сделать большего вклада в это поражение, чем новая советская власть. Эти усилия затем были очень тщательно скрыты. В интерпретациях советских историков доминирующую роль будет играть классовая борьба как одна из первопричин мировой трагедии, якобы закономерным итогом которой и стала социалистическая революция в России.
В начале ХХ в. у многих в Европе возникла иллюзия, что разрешить глобальные межимперские противоречия может только «хорошая» война. Не менее соблазнительной для отдельных держав стала идея торможения конкурентоспособных экономик за счет их милитаризации (из-за бесконечного увеличения военных расходов в конце концов государство может разориться). В 1МВ основное бремя милитаризации легло на континентальные державы (Австро-Венгрию, Германию, Италию, Россию и Францию), что затормозило их социально-экономическое развитие. В выигрышном положении оказались островные Британия и Япония, а также США. В Штатах с самого начала хорошо понимали, что в случае затяжной общеевропейской войны, которая, независимо от результатов, приведет к значительному ослаблению европейских держав, американская экономика может оказаться «на коне» без сколько-нибудь серьезных усилий – просто за счет торговли с воюющими меж собой европейцами. Следующая причина – исторически сложившиеся отношения европейских держав. Тут и многовековое соперничество между Францией и Германией на западе Европы из-за левобережных провинций Рейна, и конфликт между Австро-Венгрией и Россией на Балканах за турецкое наследство, и напряженность между Россией и Германией в польском вопросе, и, конечно же, споры между Германией и Британией за гегемонию на морях и в колониях.