Последствия войны за независимость для Китая были более чем плачевные. 7 сентября 1901 г. Германия, Франция, Британия, Япония и США предъявили китайскому правительству экономически невыгодные и унизительные для Китая условия мира (так называемый «Боксерский протокол»). Таким образом, колониальные страны все-таки добились того, чего хотели с самого начала, хотя и другим способом – не повальным крещением с последующим медленным экономическим порабощением, а военным вторжением и скорым обложением колоссальными налогами по системе ростовщичества. И неважно, как это было названо потом на бумаге заключительного протокола, суть от этого не изменилась.
Проверим катрен построчно.
1. «Молнией в арке (в ковчеге) золото и серебро расплавлено». Вычистив все китайские сокровищницы и дворцы, европейцы и американцы этим не ограничились. Они потребовали от китайской стороны «компенсацию» за вторжение, которое сами же старательно готовили, серебром. Фраза «…золото и серебро расплавлено» говорит об этом. Нет нужды объяснять, почему его потом переплавили в каждом из государств, которому оно досталось. Арка (или ковчег – при другом переводе) может указывать на распространенное название Китая – Поднебесная, а возможно, и на императорский дворец.
2. «Из двух пленников один другого съест». И китайский народ, и китайское правительство попали в безвыходную ситуацию, когда несколько мировых держав решили «поделить» их территорию. Единственный шанс побороться за независимость в такой ситуации заключался в единении и многолетней партизанской борьбе. Когда правительство стало бороться против своего народа, подавляя восстания малоимущих, страна оказалась четко разделенной на два класса. И быть может, партизанская война против иностранных захватчиков принесла бы в конце концов успех простолюдинам и им сочувствующим, поддержи их правящая династия. Несгибаемый дух у китайцев был, им следовало только выдержать первые военные кампании интервентов, а далее законы партизанской войны сделали бы свое дело. Однако роковую роль сыграло предательство со стороны правительства. По мере прибытия новых контингентов оккупационных войск в Китай и активизацию ихэтуаней оно вновь стало менять свою политику, и, отворачиваясь от повстанцев, тайно вело мирные переговоры с представителями западных держав. Когда в августе армия интервентов, преодолев отчаянное сопротивление ихэтуаней, вступила в Пекин, правительство тут же забыло о «священной войне против захватчиков» и пошло на преступный сговор, надеясь сохранить хоть часть своего могущества. И народ, и правительство были «пленниками» колонизаторов, но второй пленник «съел» первого.