С середины XIX в. Британия была главной твердыней свободной торговли, являлась единственной высокоразвитой промышленной державой среди отсталых аграрных стран, как в Европе, так и за ее пределами. Она претендовала на роль «мастерской всего мира» и действительно в значительной степени таковой была. В сложившейся обстановке английская буржуазия, находившаяся еще в стадии «свободного» домонополистического капитализма, горячо отстаивала принципы свободной торговли. Свобода торговли (то есть отсутствие таможенных барьеров в самой Британии) обеспечивала ввоз в страну дешевого сырья и продовольствия, что способствовало снижению издержек производства, включая заработную плату, и, стало быть, удешевлению готовых изделий и их более широкому сбыту на внутреннем и внешнем рынках. Также пропаганда свободы торговли (с целью ликвидации таможенных барьеров в других странах) открывала перед Британией широкие возможности наводнять мировой рынок продуктами своей промышленности и вместе с тем затрудняла создание в европейских и неевропейских державах своей собственной промышленности, которая в большей или меньшей степени могла бы конкурировать с британской промышленностью. Каждому читателю понятно, что могущество в ХХ в. уже больше держалось на конкурентоспособности товаров, чем на количестве колоний, поэтому не стану углубляться в эти вопросы более необходимого, а экономические подробности будут озвучиваться в форме напоминания о тех или иных интересах разных стран.
Выгодное для Англии положение сохранялось около 40 лет, но с конца XIX в. оно изменилось. Германия, получившая от Франции в 1871 г. громадную контрибуцию, встала на путь быстрого индустриального развития и для защиты своей молодой промышленности отгородилась от остального мира высокой таможенной стеной, за счет чего к 1890-м гг. уже достигла крупных успехов. Тот же процесс, хотя и в менее ярких формах, происходил во Франции, России, Италии, Австро-Венгрии, Скандинавских странах и Японии. И США стремительно индустриализировались под защитой «охраняющих» их тарифов. Былая промышленная монополия Англии подрывалась, появились опасные конкуренты в разных частях света, важнейшими из них были США и Германия. Теперь многие в Англии, особенно в среде промышленников и политических деятелей, стали приходить к мысли, что британская индустрия нуждается в защите от иностранной конкуренции. На этой почве возникло широкое движение в пользу протекционизма. Вождем данного движения был Джозеф Чемберлен (1836–1914), ставший одновременно его теоретиком и практиком. Идея, выдвинутая Дж. Чемберле-ном для спасения положения, в главных чертах сводилась к превращению Британской империи в «коммерческую федерацию» путем установления преференциальных таможенных тарифов между всеми членами этой империи. Конкретно: в Англии требовалось ввести 5-процентные пошлины на продовольствие и 10-процентные пошлины на индустриальные товары, ввозимые из других стран; напротив, ввоз тех же товаров из различных частей империи должен был оставаться свободным; импорт сырья, независимо от его происхождения, также не следовало облагать никакими сборами; члены империи, в свою очередь, должны были установить у себя аналогичные порядки для английских и иностранных товаров.
В конечном счете избирательная кампания 1905 г. оказалась поражением для Джозефа Чемберлена: Либеральная партия завоевала огромное большинство мандатов, и к власти пришло фритредерское (от англ. free trade – «свободная торговля») правительство. «Тарифная реформа» временно сошла со сцены, а вскоре после того умер и сам ее автор. 1МВ резко изменила ситуацию, начался общий кризис капитализма, затем мир распался на две системы – капиталистическую и социалистическую, а все противоречия, присущие капитализму, сильно обострились. Мировой экономический кризис 1929–1933 гг. довел эти противоречия до высшей точки. При таких условиях мировые позиции Англии, несмотря на ее победу в войне 1914–1918 гг., становились все более шаткими. В частности, иностранная конкуренция для ее промышленности превратилась в серьезную проблему.
В ходе 1МВ произошло одно событие величайшего исторического значения: пролетарская революция в России, обеспеченная тайными политическими пружинами из Германии, желавшей конца войны с Россией. Как результат победы России возникло и вышло из-под контроля павшей Германии Советское государство. Вражда капиталистического лагеря к нему была безмерна. На каждом шагу капиталистический лагерь стремился нанести удар СССР, заподозрить его в коварных намерениях, оклеветать его действия, возложить на него ответственность за все грехи и непорядки послевоенной эпохи. В Англии эти настроения были очень сильны с первого же дня существования советской власти в России. Они были сильны и в тот момент, когда реализация плана Чемберлена стала практической задачей британской политики. Поэтому дискуссия и проекты 1930–1932 гг., связанные с введением протекционизма в Британской империи, резко отличались от своего прообраза начала ХХ в. Они были пропитаны духом явной дискриминации, направлены прежде всего против определенной страны – СССР. За счет Советского Союза Чемберлен-сын хотел в первую очередь лечить болезнь, выявленную Чемберленом-отцом. Так получилось, что на имперской конференции в Оттаве (сентябрь 1932 г.), где (под председательством Болдуина, но под руководством Невилла Чемберлена) был совершен решающий поворот от свободы торговли к протекционизму, основным стал «русский» вопрос.