Он снова вышел на улицу, он одел свой плащ. Он понимал, что он в Париже, но у него было странное чувство. Он видел этот город и прохожих, но понимал, что воспринимал всё заново и по-другому. Он спросил человека, проходившего рядом:
- Вы не подскажете какой сегодня день?
- Среда! – сказали ему в ответ.
- А год, простите, какой год?
- Две тысячи седьмой!
- Две тысячи седьмой? – переспросил он.
- Так точно, месье! У вас журнал в руках то за этот год!
Он не знал, куда из его памяти исчез год. Он не знал, почему он ничего не помнил. Он просто шёл. Шёл мимо ярких витрин, мимо маленьких уютных весенних улочек, он шёл.
Шёл и чувствовал дыхание ветра. Запах пыли сменил запах дождя. Первого весеннего. Он не заметил, как снова оказался на Площади Фонтанов. Он шёл и весело перепрыгивал через медленно исчезающие лужи дождя. Краткий первый весенний дождь проник в память. И быстро исчез, оставив только свежесть дыхания.
Она прошла мимо него и улыбнулась. Красивая, чуткая, тонкая, хрупкая, нежная как весна. Как тогда.
Она вернулась. Его весна вернулась. Астель вернулась.
Конец