- Лиам, я…
- Не извиняйся, когда это для тебя ничего не значит, - грубо говорит Лиам. Он поднимается, и по телу Зейна пробегают мурашки, требуя, чтобы парень снова гладил его по спине. - Мне нужно… мне нужно идти.
- Куда?
- Подальше отсюда, - едва слышно отвечает Лиам и покидает комнату.
Зейн смотрит на закрытую дверь, пытаясь понять, что чувствует. Но не получается, и он слишком устал, поэтому парень укутывается в одеяло и молится, чтобы сон пришел раньше, чем он начнет анализировать сегодняшний день.
========== 7. ==========
Недели перед каникулами выдались стрессовыми для всех, видимо, даже для Лиама. Гарри тоже стал проводить время в библиотеке вместе с Зейном, и они не единственные такие. Перед экзаменами и каникулами читальный зал забит больше, чем в течение всего года. Даже Луи дважды оказывается с ними за столом, и один единственный раз — Лиам.
А еще Зейн и Лиам занимаются сексом. Часто. Словно они негласно приняли предложение Пейна трахаться вместо того, чтобы ругаться, что нельзя назвать хорошей идеей. Плохо то (или, может, наоборот хорошо, но пока Зейн отказывается принимать эту мысль), что они знают, как легко завести друг друга. Они знают, как разозлить, знают, куда надавить. И теперь они будто делают это специально. Словно они раздражают друг друга, лишь бы найти повод сорвать с друг друга одежду. То Зейн громко перевернул страницу во время чтения, то Лиам не запер дверь на ключ. Сейчас уже эти поводы даже нельзя назвать стоящими. Они кидаются друг на друга просто из-за глупейших вещей, и всё неизбежно заканчивается потом, тяжелым дыханием и отсутствием одежды.
Что не очень помогает стрессовому положению Зейна, так как он проводит в постели с Лиамом больше времени, чем может себе позволить.
Так вышло, что расслабиться парням удается только на уроках ИЗО. Они переходят от рисования к лепке, и это весело. И смешно. Зейн уходит с занятий с глиной под ногтями, и даже присутствие Лиама не портит ему настроение. Потому что Лиам самый безнадежный художник в мире.
Рисование нельзя назвать коньком Пейна, но то же самое касается и лепки. Практически уморительно то, насколько он плох. Только Зейну его жалко, совсем немножко. Неожиданно для себя он предлагает помочь ему с лепкой, сам не зная зачем. Лиам говорит ему, что пытается слепить, а Зейн пытается показать ему, что он делает не так.
Только, откровенно говоря, Малик и сам безнадежен в лепке.
- Теперь это выглядит еще хуже, чем когда я начал, - поддразнил Лиам однажды, когда Зейн попытался помочь. - Что это вообще такое?
- Ты сказал, что хочешь белку, - возразил Зейн. - Это похоже на белку!
- Это похоже на пенис, - хихикнул Луи. - Мне ли не знать, я-то как раз его и леплю.
- Моя скульптура тоже похожа на пенис, - добавил Гарри. - Но это потому, что я леплю банан.
- Зейн, ты испортил мой шедевр, - пошутил Лиам и ущипнул его за бок, от чего Малик взвизгнул, как маленькая девочка, и шлепнул его по руке.
- Вы только гляньте, они флиртуют, - засюсюкал Луи. - Ми-ило.
После этого Зейн перестал предлагать помощь. И вскоре они перешли от лепки к рисованию красками. И, что неудивительно, этот вид изобразительного искусства у Лиама получается тоже ужасно. У Зейна напротив — отлично. Ну, не отлично, но лучше, чем у других, сидящих рядом с ним. Художественные таланты Гарри, по-видимому, ограничены рисованием карандашом, Луи бросил все попытки научиться хоть чему-то еще на второй неделе, Лиам ляпает на себя и стол больше краски, чем на холст, а то, что попадает на холст, - просто мазня. На самом деле, это больше похоже на работу ребенка.
Зейн не успевает заметить, как курс подходит к концу. На последнем официальном занятии преподаватель стоит перед группой, благодарит их за посещение, а затем объясняет, что будет происходить дальше.
- У вас есть время до вторника, чтобы закончить работу для выставки. Вы можете использовать любой из методов, которые мы проходили. Во вторник утром мы встретимся здесь и организуем небольшую выставку для всех, кто придет на Рождественскую вечеринку, на которую вы тоже приглашены. Позже вечером нашим гостям будет представлена возможность выкупить ваши работы на аукционе. Вы тоже можете предлагать цену за любую чужую работу. После этого человек, чья работа принесет больше всего денег, получит небольшой приз. Есть вопросы?
Луи поднимает руку, и она кивает ему, чтобы он спрашивал.
- О каком призе мы говорим? Например, деньги, или это подарочный сертификат на пять долларов в школьном кафетерии?
- Это хороший вопрос, Луи, - она улыбается всем белоснежной улыбкой. - Приз состоит из двух билетов на фильм, попкорна, напитков и шоколадки в местном кинотеатре, а также подарочной корзины со сладостями. Еще вопросы?
Несколько человек поднимает руки, но Зейн отключается от внешнего мира, глядя в окно. На улице крупными хлопьями падает снег, что вызывает улыбку на лице. Может, он и ненавидит холод и зиму, но не может отрицать красоту снегопада. Только если он наблюдает за ним из теплого помещения.
- Ты решил, что будешь делать? - шепотом спрашивает Лиам. Зейн моргает, отрывает взгляд от окна.
- Рисовать красками, - отвечает он на автомате. - Я так думаю.
- Рисовать что? - настаивает Лиам.
Зейн задумывается. У него есть приблизительная идея, но он не может толком понять, почему именно она. Ее даже нельзя назвать хорошей. Она такая глупая, но он не может выкинуть ее из головы.
- Нашу комнату, наверное, - отвечает он, потому что знает, что не сможет сделать что-то еще, учитывая, что эта мысль преследует его с момента, как пришла в голову.
- Нашу комнату, - повторяет Лиам. - Хм, ясно.
- А ты?
- Без понятия, - пожимает плечами Пейн. - У меня всё ужасно получается, знаешь? В любом случае получится плохо.
- У тебя не… - Лиам кидает на него многозначительный взгляд, и он замолкает. - Ладно, ужасно.
Пейн даже не выглядит обиженным. Он просто пожимает плечами и оставляет эту тему, потому что они оба знают, что это правда, и нет смысла об этом спорить.
__
В понедельник, за день до вечеринки, зайдя в их комнату, Зейн обнаруживает, что все перевернуто вверх дном. Однако, не как в тот раз, когда парни из команды соперников ворвались и обгадили всё аэрозольным серпантином и пенкой для бритья. Сейчас это более контролируемый бардак.
На комоде Лиама стоит нечто кривое из глины. По комнате разбросаны комки бумаги. А пол, начиная от их кроватей и до двери, устлан газетами. Газетами, на которых стоит около десяти бутылок краски, лежит три разных кисточки, огромное полотно, и сидит Лиам с подавленным видом.
- Что ты делаешь? - спрашивает Зейн. - Что ты сотворил с нашей комнатой?
- У меня ничего не получается, - отвечает Пейн, глядя на него огромными карими глазами. - Я не могу… мне нужно закончить это до завтра, и это будет похоже на работу пятилетнего ребенка.
Зейн закрывает за собой дверь, стараясь скрыть своё удивление.
- Ты все еще делаешь работу на завтра?
- Завтра, - стонет Лиам. - Господи, мне конец.
- Хм-м… - Зейн пробирается через комнату, обходя неразбериху на полу, кидает рюкзак на кровать и присаживается на край. - Что именно ты хочешь сделать?
Лиам вздыхает, проводя рукой по волосам, и указывает на свой комод:
- Я снова пытался лепить, но ничего… просто не получается. Поэтому я пытался рисовать карандашом, но выходит почти так же плохо. Так что, мой последний шанс — краски. Только с ними у меня так же плохо, как и со всем остальным, если ты помнишь.
- Еще как, - честно говорит Зейн, заставляя Лиама нахмурить брови.
- И что мне теперь делать? Мне нужно закончить это, чтобы оно успело высохнуть, и у меня только один шанс. У меня нет другого холста на случай, если я всё испорчу.
Зейн закусывает щеку и думает: его работа уже в аудитории, он закончил ее два дня назад и даже в какой-то степени гордится ей. Он гордится тем, что смог передать контраст между их с Лиамом сторонами комнаты. Разницу между стеной Лиама с постером Джессики Альбы и полкой, заставленной спортивными наградами и футбольным мячом; мятой одеждой, валяющейся на незастланной ярко-красным покрывалом постели. И простым черным покрывалом Зейна, безупречно убранной кроватью; полкой с книгами и комиксами, и полным отсутствием разбросанной вокруг одежды.