========== 6 ==========
От изумления Луи приоткрыл рот. Омега чувствовал на себе исполненный высокомерия и самодовольства взгляд рыцаря, но поверить в слова матери не мог. Этого просто не может быть! Это не лорд Стайлс. И вообще все, что сейчас с ним происходит, и все, что происходило сегодня ночью, — это лишь дурной сон, от которого мальчик, конечно же, сию минуту пробудится.
Рыцарь холодно прищурился:
— Вот это мило!
— Вы знакомы? — леди Джоанна скользнула недоверчивым взглядом по их лицам.
— Чтобы узнать твоего сына, достаточно было увидеть его комнату, — Гарри Стайлс не скрывал иронии.
Луи отвел взгляд от рыцаря и посмотрел на мать.
— Ты впустила его в мою комнату?
— Наш гость получил травму. Твоя комната ближе к залу, чем прочие, и мы отнесли его туда. Ты ведь не возражаешь, правда, сыночек? — голос леди Джоанны был сладок, как сироп.
— Возражаю. Ты ведь знаешь, что я никого не пускаю к себе.
— Но почему? Это что же — заколдованная пещера, откуда не возвращаются? — поинтересовался Гарри.
— Если бы моя спальня обладала подобными достоинствами, я бы с удовольствием впустил тебя к себе — в любое время дня и ночи, — Луи был сама любезность, но голубые глаза метали молнии.
— Луи, сию же минуту извинись!
Омега упрямо вздернул подбородок, скрестил на груди руки и смерил Стайлса враждебным взглядом.
— Что за тон, детка? — возмутилась Джоанна.
Луи холодно улыбнулся матери:
— По-моему, у меня вполне нормальный тон.
Леди Томлинсон наклонилась к уху сына и, любезно улыбаясь гостю, прошептала:
— Я поговорю с тобой позже, — затем обратилась к графу: — Какая жалость, милорд! Я несла тебе поднос с кувшинчиком горячего чая и жареным цыпленком, но в коридоре столкнулась с Луи…
— Так оно и было. Поднос упал на пол, и весь твой ужин, милорд, съел Бальтазар, — чувствуя себя рядом с матерью в полной безопасности, Луи ехидно ухмыльнулся и ласково потрепал Балтазара по шее.
Поведение Луи не укрылось от пристального взгляда Стайлса. В его зеленых глазах мелькнули искорки смеха, что никак не вязалось с его мрачным видом.
— Что делать? Придется съесть на ужин волка.
Бальтазар прижал уши и хищно оскалился. Казалось, он понял, о чем говорил рыцарь.
— А миска овсяной каши тебя не устроит? — озвучил мальчик мысли зверя.
— Ну, нет. На моем столе всегда есть мясо. Особенно я люблю дичь. Главное, чтобы косуля была молоденькая, — теперь рыцарь, похоже, был готов проглотить хозяина Бальтазара.
— Отец будет очень этому рад, поскольку больше всего на свете ценит охоту. Но это — завтра. Сегодня придется потерпеть, — Луи ответил рыцарю высокомерным взглядом.
— Полагаю, ты и без мяса проживешь. Такой робкий и хрупкий омега, как ты, должно быть, и ест, как птичка, — Гарри откровенно смеялся над Луи и над мешковато сидевшем на нем платьем.
— Правду сказать, мать считает, что у меня волчий аппетит. Не так ли, матушка?
Сраженная дерзостью сына леди Джоанна приоткрыла рот и захлопала глазами. Видя, что мать не произносит ни слова, Луи добавил:
— Не все омеги едят, как птички, милорд. Я знаю таких, что могут за один присест съесть больше, чем три альфы за день. Взять хотя бы тетушку Изабель. Обыкновенно после ее визита наши кладовые пустеют! Кстати, Изабель приглашена к нам на свадьбу. Думаю, милорд, ты с ней поладишь.
Леди Джоанна наконец пришла в себя и зашипела:
— Мне нужно сию же минуту поговорить с тобой!
Лео заметил, что беседа зашла в тупик, и поспешил на выручку омегам.
— Не составишь ли нам компанию, милорд? Могу предложить тебе партию в шахматы.
Взгляд Стайлса был прикован к Луи. Леди Джоанна уводила добычу прямо у него из-под носа.
Хозяйка Сент-Вейла, вцепившись в руку сына, тащила его за собой вверх по лестнице. Как Луи ни упирался, очередную нотацию от матери выслушать ему все же пришлось.
Когда они удалились достаточно далеко, чтобы их не услышал гость, леди Джоанна, не сбавляя шага, обрушилась на омегу:
— Что ты такое вытворяешь? Хочешь расстроить свадьбу своей родной сестры? Держишь себя перед благородным джентльменом как невоспитанный крестьянин! Ты что, забыл все, чему я тебя учила? Ты даже не принес ему своих извинений. Что он о тебе подумает?
— Меня не волнует, что он подумает. Этот твой граф просто грязное животное. Ты ведь не отдашь ему в жены Лотти, правда? Да этот зверь так ее напугает, что бедняжка до конца дней заикаться будет.
— Ты не можешь судить о нем. Ты видел его лишь несколько минут.
Леди Джоанна наконец остановилась и отпустила руку Луи.
— Мне хватило мгновения, чтобы понять: этот человек не подходит Лотти.
Размахивая пальцем перед носом у сына, леди Джоанна воскликнула:
— Еще как подходит! И что за кошмарную чушь ты нагородил насчет его аппетита? Говорить подобные мерзости ты себе прежде все-таки не позволял! Ты, Луи, меня без ножа зарезал. Как ты только мог?
— Он заслужил это.
— Ничего подобного. К тому же благовоспитанным омегам полагается в некоторых случаях помалкивать. Есть такая вещь, как сдержанность, детка. И тебе предстоит еще научиться ей. В свое время я сделала большую ошибку, не отдав тебя в пансион при монастыре.
— Монашки никогда бы не согласились на это — или ты забыла?
— Да как я могу об этом забыть? Ты ведь угрожал аббатисе ножом!
— Потому что эта ведьма пыталась свечкой прижечь мне язык.
— Просто ты вывел ее из себя.
— Ну, конечно, по-твоему, во всем всегда виноват я.
— Да, ты и твой папенька. Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать, как ты под его руководством превращался в грубое, невоспитанное существо — точную его копию. Пока ты был маленьким, отец внушал мне, что твоя страсть к оружию и поединкам пройдет, как только ты повзрослеешь, и, не скрою, ему удавалось задурить мне голову, но к чему это привело? Теперь ты вырос, ты взрослый омега, а ведешь себя, как наемный солдат! То, как ты обошелся с лордом Стайлсом, заслуживает самого сурового осуждения. Ты, Луи, опозорил наше семейство!
В карих глазах леди Джоанны плескалось негодование.
— Хорошо, пусть я опозорил вас, но это еще не причина, чтобы выдавать Шарлотту замуж за первого встречного!
— Сколько же ты прилагаешь усилий, чтобы разрушить счастье бедной Лотти. Но я этого не допущу!
— Я хочу одного: избавить Лотти от судьбы еще хуже, чем смерть. Ты заставляешь ее жертвовать собой по той только причине, что хочешь сделаться родственницей богатого и знатного человека. Я не в силах в это поверить, но если это все-таки случится, я пойду на все, чтобы избавить Лотти от страданий!
— Да Шарлотта никогда не даст ему повода даже голос на нее повысить! Вот если бы он женился на тебе, тогда у меня были бы все основания для подобных опасений, но за судьбу Лотти я спокойна. Твоя сестра выйдет замуж за лорда Стайлса и будет счастлива.
Джоанна наступила Луи на ногу.
— Больше говорить об этом мы не будем. Впредь будь мил и любезен с графом и относись к нему так, как должен относиться к гостю. Уяснил?
— Не могу взять в толк, отчего ты прилагаешь столько усилий, чтобы сделать Лотти несчастной до конца ее дней?
— Довольно! Этот вопрос больше не обсуждается.
Громкий шлепок прозвучал под каменными сводами — леди Джоанна отвесила сыну увесистую пощечину.
На мгновение обе омеги застыли как статуи. Ошеломленная Джоанна, похоже, не могла до конца осознать, что сотворила, впервые подняв руку на Луи. Неизвестно, кого из них больше потрясло случившееся. На щеке у мальчика расплывался алый отпечаток ладони матери. В следующий миг из глаз Джоанны хлынули слезы.
Луи заморгал и потрогал горящую огнем щеку. Между ним и матерью разом пролегла полоса отчуждения, которая с каждой секундой ширилась, все больше отдаляя их друг от друга. Преодолеть это препятствие и сблизиться вновь омегам едва ли удастся, тем более они никогда не были по-настоящему близки. Отныне их отношения уже не станут такими, как прежде, и оба они осознали эту горькую истину.