— Где ты был, дитя? Хозяйка послала меня на поиски, а ведь я едва ноги переставляю. Тебе что, совсем не жалко старика? — омега приложил морщинистые руки к горлу, сделав вид, что ему не хватает воздуха.
Луи любил старого Марта, как родного дедушку, и знал все его уловки, к которым тот прибегал, когда пытался воспитывать мальчишку. В частности, когда омеге хотелось заставить Луи почувствовать себя виновным или пожалеть его, он непременно упоминал о своем возрасте. Луи коснулся руки Марта.
— Матери не следовало тревожить тебя.
— Как это не следовало? Я же за тебя отвечаю и буду отвечать, пока не упокоятся мои косточки. Я вырастил всех детей моего господина, да и его самого тоже, но тебя люблю больше всех. Боюсь, правда, что через эту любовь и пропаду. Раньше я думал, что меня близняшки доконают, но теперь точно знаю, что в могилу меня сведешь ты. Впрочем, не буду тебя ругать. Тебе и без меня от матери по первое число достается, — старик ткнул скрюченным пальцем в сторону спальни Луи. — Ну-ка, марш переодеваться. Хозяйка велела передать, чтобы ты надел самое нарядное платье, какое только у тебя есть. Как-никак у нас в гостях лорд Брайан.
Луи упрямо вздернул подбородок:
— С чего это мне красоваться перед Брайаном? Он прекрасно знает, что я предпочитаю одежду, что носят альфы. К тому же за столом рядом с Брайаном наверняка будет сидеть лорд Стайлс, а у меня нет желания разыгрывать из себя не знать кого в его присутствии.
— Сейчас желания нет, а потом, глядишь, появится. В замок приехали люди лорда и привезли с собой повозку с подарками. Будешь паинькой, и тебе кое-что перепадет. Хотя, конечно, большая часть подарков достанется Лотти. Она как про повозку эту услышала, сама не своя от радости стала. Начистила перышки и теперь не отходит от своего великана. Должно быть, они сейчас подарки разбирают. А какие ткани привезли! Красивей я в жизни не видал — сплошь золото да серебряно. А посуды сколько — серебряные тарелки, кубки с дорогими камнями. Да этот Стайлс, должно быть, богаче самого короля!
— Вот счастье нам привалило! Матушка, конечно же, не упустит случая и потребует полную опись его имущества. Кстати, он уже дал согласие взять Лотти в жены?
Когда Луи задал этот вопрос, у него дрогнул голос.
— Нет еще, но согласится. Куда денется? Если бы у него были на этот счет сомнения, вряд ли он стал бы подарки раздаривать. Твоя матушка полагает, что граф попросит руки нашей лапушки сегодня утром.
— Партия прекрасная. Я рад за Лотти.
Луи попытался вложить в свои слова искреннее чувство, но фраза, слетевшая с его уст, получилась сухой и невыразительной. Возникла неловкая пауза, и мальчик поспешил заполнить ее.
— Не понимаю, зачем наряжаться мне, если предложение руки и сердца будут делать Шарлотте?
— Так я уже тебе говорил… — начал было старый Март, но вдруг замолчал, устремил на Луи мудрый проницательный взгляд и, лукаво улыбнувшись, спросил: — А не ревнуешь ли ты, часом, свою сестричку к Стайлсу? Может, по-твоему, он не стоит ее?
Выдержать взгляд всезнающих глаз Марта было непросто. Луи смутился:
— С какой стати мне так думать? Если Лотти будет с ним счастлива, я порадуюсь с ней вместе.
— Похоже, ты не больно-то жалуешь его, — старый Март нахмурился: — Скажи, тому есть причина?
Признаться в том, что Гарри подозревает его в попытке покушения на свою жизнь, Луи не мог.
— Он высокомерен, жесток и туп. Вот и все мои к нему претензии.
— Он не более высокомерен, чем всякий богатый и знатный альфа. Что же до его ума, скажу: человек с таким проницательным взглядом не может быть тупым. Удивляюсь, как ты этого не заметил. Мне всегда казалось, что ты разбираешься в людях.
— Что ж, очень рад, что его ум, внешность и манеры пришлись тебе по вкусу.
— И вовсе ты этому не рад. Ты ведь не считаешь его ни умным, ни привлекательным, вернее тебе удобнее так считать. Или я не прав? — Март поднял седую бровь.
— Не понимаю, Март, почему я должен считать его привлекательным? В конце концов, я выхожу за Брайана. И ты знаешь об этом.
— Верно, знаю. Но любишь ли ты Брайана? Или тебе только кажется, что любишь?
— Если бы не любил, не пошел бы за него.
— Может, ты принимаешь за любовь обыкновенное детское увлечение? Лорд Брайан пригож и способен вскружить омежке голову. Но скажи, — тут старик приложил руку к своей плоской груди, — что говорит тебе сердце? Сердце-то не обманешь.
— Сердце говорит мне, что я люблю его.
— Э, нет, мальчик. Думается, ты просто любишь им помыкать, как делал, когда был поменьше, а это не одно и то же. Предположим даже, он тебя нравится, как нравилась бы всякая красивая безделушка. Но и это не означает, что ты любишь его. В сущности, ты еще не знаешь, что значит любить своего альфу душой и телом. Вот полюбишь — почувствуешь, что это за штука такая — любовь, когда свет перед глазами меркнет от желания принадлежать любимому. Есть, правда, опасность, что настоящей любви ты так и не узнаешь, если выйдешь замуж за альфу, который тебе не подходит.
— Март, что за ерунда! Я люблю Брайана. И всегда любил его.
— Не хотел я тебе об этом говорить, детка, но сегодня скажу: нет у меня уверенности, что Брайан — тот самый альфа, который тебе нужен. Уж слишком он мягок душой, чтобы иметь дело с таким сильным и отважным омегой, как ты. Взяв тебя в мужья, Брайан станет несчастным человеком, потеряет уважение к себе, но, самое главное, и ты потеряешь к нему уважение. Помнишь, как было в детстве? Стоило тебе заполучить какую-нибудь вещь, которую ты страстно хотел иметь, как интерес к ней у тебя сразу же пропадал. Так и с суженым твоим будет. Пройдет год, и тебе наскучат и его нежное обхождение, и стишки, которые он сочиняет.
========== 10 ==========
— Да как ты смеешь такое говорить?
Хотя Луи пытался изобразить возмущение, внутренне он корчился от страха, понимая, что Март, возможно, прав. «Но нет, — подумал мальчишка, — то, что говорит Март — неправда. Ведь я люблю Брайана уже давно. Несколько лет!»
— Смею, потому что я, старый дурак, единственное, должно быть, живое существо, кто любит тебя настолько, чтобы сказать тебе правду.
— Не хочу я больше это обсуждать, — Луи двинулся вниз по лестнице.
— Ты, что же, в таком виде и пойдешь? Хоть бы юбку надел, что ли. Да и свадебное платье примерить давно пора.
— Извини, Март, но я ношу штаны и куртки вот уже много лет и не собираюсь в одночасье менять свои привычки. И уж меньше всего мне хочется ублажать своим видом лорда Стайлса. Отец — вот единственный альфа, кому я хочу нравиться, а он ничего не имеет против того, чтобы я ходил в такой одежде. Так что сначала я позавтракаю, а уж потом поднимусь к матери и примерю свадебное платье.
С этими словами Луи стал спускаться по ступенькам, чувствуя пристальный взгляд Марта.
И с чего старый Март взял, что его любовь к Брайану продлится недолго? Нянька, конечно же, ошибается. Луи любит Брайана ничуть не меньше, чем лорда Уильяма. И потом, к чему Март сказал, будто мальчик ревнует Лотти к Стайлсу? Это ведь смешно!
Задумчиво нахмурившись, Луи вошел в большой зал. Просторное помещение было заполнено. Воины и слуги частью сидели за столами, частью стояли у стены, дожидаясь, когда освободится место. Люди Стайлса, а их в зале набралось не менее двух сотен, отличались от вассалов лорда Уильяма черными накидками, с вышитыми на них изображениями дракона. Прислуга раскладывала по тарелкам мясо и наполняла кубки вином и элем. Гостей было много, и омеги сбивались с ног.
Один из омежек, Сэм, остановился на минутку рядом с Луи, чтобы перекинуться с ним словечком. Этот высокий красивый мальчик с черными густыми волосами и белым, будто вылепленным из алебастра лицом считался самым миловидным из всех слуг Томлинсонов, но недосыпание сказывалось на его внешности не лучшим образом, и выглядел омега старше своих девятнадцати лет. Недосыпал же он, как полагал Луи, оттого, что с утра до вечера трудился на кухне, а по ночам ходил в спальню к Лео, в которого был влюблен.
— Мистер Луи, непременно взгляни на подарки, которые привезли с собой люди лорда Стайлса.