Появился молчаливый, как привидение, оруженосец. Поскольку на хозяине ничего, кроме набедренной повязки, не было, он принес ему одежду: чистую куртку и тонкие суконные штаны.
Гарри обратился к Луи:
— Я пойду в кузню, чтобы закончить меч, обещанный твоему отцу. А Варика оставляю на твое попечение. Лучше тебя никто за ним не присмотрит.
— Я хотел бы пойти с тобой. Мне интересно взглянуть, как ты работаешь, — Луи улыбнулся.
— Я никому не позволяю наблюдать за тем, как вожусь с раскаленным металлом.
— Похоже, — нахмурился мальчик, — ты не допускаешь в свои владения тех, кому не слишком доверяешь. — с этими словами он двинулся прочь от Стайлса.
Мужчина схватил шатена за руку.
— Ты не прав. В эту мастерскую я не впускаю никого. Это мое, и только мое царство.
Тут во дворике послышался веселый визг Варика, катавшегося на Барри, на время превратившегося в «лошадь». Мальчик, с удовольствием, раскатывал по двору на плечах у священника, наклоняясь вперед всякий раз, как Барри останавливался. В тот же момент священник подхватывал его на руки, и малыш заливался счастливым смехом.
— Есе хосю! — восклицал Варик, которому нравился такой способ езды.
— Ладно, — говорил Барри, и процесс повторялся снова.
Рядом с ними бежала Далия и следила за тем, чтобы ребенок не упал и не ушибся.
— Уж лучше тебе этого не делать, отец Барри, — взволнованно говорила она. — Мало ли что!
Луи посмотрел на Гарри, и в эту минуту к нему подошел Барри с Вариком на плечах. Варик протянул к омеге руки.
— Люи, я хосю к тебе на луськи!
Луи принял мальчика в свои объятия.
— Как ты поживал все это время, сэр Варик?
— Скусял по тебе.
Луи всмотрелся в детское личико. Варик обнял шатена за шею, и тот ощутил, как сердце в этот момент пропустило удар. «Вот ужас-то, — подумал Луи, — а ведь мне в один прекрасный день придется оставить не только ребенка, но и его папашу…» Однако он сказал мальчику:
— Я тоже очень скучал по тебе.
Лицо Гарри просветлело.
— Я собирался проведать больных, — обратился к омеге Барри. — Хочешь пойти со мной и взять с собой Варика? Здешний лекарь, как ты уже, наверное, понял — обыкновенный шарлатан. К тому же он заламывает ужасные цены. Твои таланты лекаря теперь уже известны всем, вот я и подумал…
— Ни слова больше! — Луи вскинул руку. — Разумеется, я помогу больным. Если, конечно, пленнику дозволяется подобная вольность. — Томлинсон многозначительно посмотрел на Гарри.
Стайлс нахмурился:
— Если хочешь, поезжай. Главное, чтобы ты отсутствовал не слишком долго, — он многозначительно посмотрел на оруженосца
Джеймса, и тот молча кивнул.
— Ну и отлично, — сказал Барри. — Пойду распоряжусь, чтобы мне приготовили повозку, — и двинулся к конюшне.
Гарри направился в свою мастерскую. Луи проводил его взглядом, после чего шепотом спросил Далию:
— Что делал лорд Тревелин после того, как ушел с ристалища?
— Вернулся к себе в комнату, миледи. Потребовал, чтобы ему принесли бочку с горячей водой и пригласили Кея, — Далия усмехнулась. — Они все время смеялись. Прямо-таки помирали от смеха.
— Понятное дело, — кивнул шатен.
— Возможно, они и сейчас еще… хм… смеются.
— В таком случае мы можем отправляться в экспедицию с Барри, не опасаясь подвоха со стороны Дерека.
— Думаю, можем, миледи. К тому же с Тревелина не спускает глаз сэр Лиам. Я видела его в коридоре возле двери в покои лорда.
— Если, конечно, Лиам его не проглядит…
Луи обернулся и увидел, как Гарри достал из сапога ключ от мастерской. Вставив ключ в замок, альфа посмотрел на Томлинсона, и их взгляды встретились. Зеленые глаза по-прежнему выражали недоверие.
Взглянув на Далию и Барри, омега заметил, что они тоже с интересом наблюдают, как Гарри входит в мастерскую. Судя по всему, это место возбуждало любопытство всех обитателей Кенилворта. Следуя за священником, Луи задавался вопросом: какие такие тайны прячет Гарри за железной дверью своей мастерской?
Когда Луи вышел из хижины, солнце уже давно зашло. Он вскинул глаза к темнеющему небу и покачал головой — время пролетело незаметно, и час был уже поздний.
Далия и Варик давно уже отправились в замок. Так как мальчику пора было спать, шатен, прощаясь с нянькой, потребовал, чтобы та держала дверь в комнату мальчика на замке. Луи не забыл, что Далия привыкла, уложив ребенка, дремать у его постели, а потому злоумышленнику не составит труда снова проникнуть в спальню мальчика.
За спиной послышались шаги Джеймса. Бета тенью следовал за Луи, пока омега ходил по хижинам, и терпеливо стоял у дверей, дожидаясь, когда тот выйдет. За все это время Джеймс не произнес и слова, и его молчание стало раздражать Луи.
— Слушай, — не выдержав, обратился Томлинсон к оруженосцу. — Уж если ты теперь моя тень, могу я с тобой разговаривать, хотя бы изредка? Не знаю, почему ты затеял со мной игру в молчанку, то ли невзлюбил из-за чего-то, то ли есть какая-то другая причина? Мне известно, к примеру, что тебя зовут Джеймс. Не возражаешь, если я стану обращаться к тебе по имени?
Парень молчал, но топал сапогами уже не столь агрессивно.
— Я вот все думаю, кто стоит за попытками покушения на жизнь твоего хозяина. Мой отец всегда говорил: «Бойся молчаливых — они наверняка что-нибудь замышляют». Был у нас замке один паренек. Тоже все молчал — прямо вот как ты. А лотом в замке стали лошади пропадать. Сначала одна, потом вторая… Отец устроил засаду на неизвестного и поймал его. И кто, ты думаешь, это был? Тот самый великий молчальник. Так-то вот! — тут Луи повысил голос: — Ну, отвечай скорей, кто замышляет убить Черного Дракона?!
— Н-н-е з-з-наю…
Услышав голос беты, мальчик остановился и обернулся.
Тот стоял глядя в землю, а на щеках у него расплывалась краска смущения.
— Нечего стыдиться заикания. Не так уж это и страшно.
— Л-л-ю-юди… совс-еем… м-м-е-еня… з-з-задразнили, — с трудом произнес Джеймс.
— Те, кто тебя дразнит — глупцы.
Когда Луи и Джеймс добрались до ворот Кенилворта, у шатена возникло неприятное ощущение, что кто-то за ними наблюдает. Хотя вокруг не было видно ни единой живой души, неприятное чувство с каждой минутой крепло.
Послышались металлические скрежещущие звуки. Стальную решетку, закрывавшую вход во внутренний двор замка, подняли, и Томлинсон увидел черный силуэт огромного жеребца, летевшего по подъемному мосту навстречу им с Джеймсом. Омега тотчас узнал всадника — это был Гарри.
Луи, отскочив в сторону, наткнулся на оруженосца, и они кубарем покатились на землю. Стайлс остановил жеребца, спешился, подошел к Луи и помог подняться. Джеймс поднялся сам и встал за спиной у шатена.
— Где ты был? — спросил Гарри, и мальчик почувствовал, как его пальцы впились в плечо. — Я выехал из замка на поиски. Барри, правда, сообщил мне, что ты возишься в деревне с больными, но я никак не предполагал, что это продлится до ночи.
Кудрявый смерил пронзительным взглядом Джеймса.
— Почему ты не привел его в замок раньше?
— Не смей ворчать на Джеймса, — Луи оттолкнул руку Гарри. — Он здесь ни причем. Я не мог уйти из деревни раньше.
— Тебе следовало предупредить меня.
— Я думал, ты все еще работаешь у себя в мастерской, — шатен не мог подавить ревнивую нотку в голосе.
— Я и работал, а потом вдруг обнаружил, что тебя все нет и нет, и решил отправиться на розыски.
— Не так уж это плохо, — омега вскинул голову. — Теперь ты понял наконец, каково обходиться без пленника, которого ты уже считаешь своей собственностью. Тебе следует свыкнуться с мыслью, что в один прекрасный день я сбегу от тебя.
Гарри взглянул на Джеймса.
— Проваливай отсюда, парень.
Джеймс сочувственно посмотрел на Луи, забрал лошадь и направился прочь.
Когда топот копыт стих, Томлинсон снова взглянул на Гарри.