Дверь в кузню с грохотом распахнулась.
Мальчик вздрогнул и выронил свечу. Однако, за мгновение до того, как она погасла, Томлинсон заметил, как полыхнули яростью глаза Гарри.
— Какого черта ты здесь делаешь? — гаркнул альфа.
Луи попятился.
— Я п-просто сгорал от любопытства — все хотел узнать, чем ты здесь занимаешься.
— Ну и как — теперь узнал?
Гарри схватил Луи за руку и потащил за собой к выходу. Кудрявый долго возился с замком — все никак не мог попасть ключом в замочную скважину. Омега высвободился, сам запер дверь и протянул ключ Гарри.
— Ты мне подсыпал снотворного, не так ли?
— Как выяснилось, мало. Хотелось бы знать, что тебя разбудило?
В это мгновение альфой вновь овладела сонливость, и ему пришлось опереться рукой о дверь кузни.
— На меня эти порошки не действуют. Как только ты вышел из спальни, я уже знал, в чем дело, и двинулся за тобой.
Что бы ни говорил Стайлс, на ногах он держался не слишком твердо, и Луи поспешил ему на помощь, но Гарри оттолкнул протянутую руку.
— Как ты нашел ключ?
— Случайно. Ты изобрел отличный тайник, который почти невозможно обнаружить.
— Как выяснилось, возможно. От любопытных осеш ничего не скроешь.
Гарри, словно клещами, стиснул руку Луи и двинулся к жилым покоям, временами все-таки опираясь на плечо шатена. При этом он заплетающимся языком продолжал кидаться упреками:
— Тебя надо на ночь приковывать к постели цепями. Впредь я так и буду поступать. И, уж конечно, не стану больше брать вина из твоих рук.
— Я только хотел…
— Знаю, что ты хотел.
— Прошу тебя, не злись. Я просто хотел осмотреть мастерскую, где ты проводишь столько времени. Мне ведь известно, что ты боишься огня. Как же ты работаешь в кузне с горячим металлом? Чтобы холодная сталь превратилась в расплавленную лаву, нужно бог знает сколько дров и угля!
— Я постоянно борюсь со своими страхами. И работа мне в этом помогает. Как только металл начинает плавиться и становится мягким и податливым, я напрочь забываю про огонь.
— А зачем тебе печь для обжига глины? Ты же не горшечник?
— Если ты задашь мне хотя бы еще один вопрос, я так тебя отшлепаю, что ты месяц сидеть не сможешь!
Луи понял, что Гарри не шутит, и решил помолчать, но не удержался:
— Я никому не скажу о том, что увидел у тебя в кузне. Даю слово.
— Конечно, не скажешь. Есть одно средство, которое заставит тебя молчать.
— Это какое же? — спросил Томлинсон, когда мужчина втолкнул его в зал и захлопнул за собой дверь.
Гарри остановился у двери и смерил мальчика пристальным взглядом.
— Есть одно. На мой взгляд, самое надежное. Мы с тобой поженимся.
— Поженимся?! — Луи произнес это слово так громко, что оно эхом отозвалось под сводами. — Но я никогда не выйду замуж за человека, который мне не доверяет! — омега едва сдержался, чтобы не добавить «и не любит», но понял: затевать с Гарри разговор о любви бессмысленно. — Уж лучше я останусь твоим пленником.
— Скоро сюда приедет твой отец и потребует, чтобы я отпустил тебя. Я, разумеется, не сделаю этого, и тогда между нами начнется война. Так что уж лучше тебе выйти за меня — во избежание кровопролития.
Кудрявый прижал шатена к себе с такой силой, что тот чуть не задохнулся.
— Я не выйду за тебя, — повторил Луи.
— Выйдешь. Сегодня же утром.
— Ты не заставишь меня! Я не дам согласия.
— Я найду средство, чтобы принудить тебя к согласию.
Гарри наклонился и крепко поцеловал сладкие губы. У омеги закружилась голова, и он потерял способность здраво рассуждать. Стайлс знал, что Луи хочет его, и вовсю этим пользовался.
***
— Я согласен, — пробормотал мальчик так тихо, что отцу Барри пришлось подойти ближе.
Гарри наблюдал за происходящим, нетерпеливо постукивая каблуком о каменный пол часовни.
Луи устремил взгляд на алтарь. Его преследовало гадкое ощущение, что он присутствует не на торжественном обряде венчания, а на собственных похоронах. В немалой степени этому способствовала и погода. Стихия разыгралась не на шутку, и за окнами лил проливной дождь, сопровождавшийся порывами шквального ветра. В часовне же царила гнетущая тишина, время от времени нарушаемая приглушенными раскатами грома. На венчании присутствовали лишь Лиам, Варик и Далия. Они стояли позади Гарри. По распоряжению хозяина замка больше никого в часовню не допустили.
Луи почувствовал, как сильные пальцы сомкнулись вокруг его пальцев, и вздохнул. Прикосновение альфы никак нельзя было назвать ласковым. Скорее это был жест собственника, желающего оставить омегу при себе любой ценой. И не потому, что любил, а потому, что он побывал у него в мастерской, выведал кое-какие секреты и, кроме того, ублажал его в постели. И Луи ничего не мог с этим поделать, поскольку Гарри, чтобы удержать его, готов был развязать войну.
И потом — хотя Луи и отгонял от себя эту мысль — могло статься, что он и впрямь забеременел, пусть он и выпил зелье для подавления течки.
Пока шатен предавался этим невеселым мыслям, Барри закончил службу. Гарри помог Луи подняться с колен, заключил его в объятия и поцеловал. Луи равнодушно ответил на его поцелуй. Перед мысленным взором омеги предстали долгие, не согретые взаимным чувством годы, которые ему предстояло провести с этим человеком.
Гарри прошептал:
— Советую тебе побыстрее свыкнуться со своим новым положением. Иначе наша жизнь превратится в беспрерывную ссору.
Сверкнула молния, и прогрохотал гром. Луи это показалось дурным знаком.
Вдруг дверь в часовню со скрипом отворилась.
Заметив стоявшего в дверях закутанного в плащ человека, Луи вздрогнул. Явление незнакомца в тот момент, когда жизнь представлялась ему в самом мрачном свете, навевало ужасные мысли. Но это оказался не дьявол, а самый обыкновенный монах. Прикрыв за собой дверь, он скинул капюшон и, отряхнувшись, двинулся к алтарю. Остановившись перед Гарри, монах поклонился:
— Прости за вторжение, милорд, но аббат Хэдриэн велел передать, чтобы ты сию же минуту ехал в аббатство. Мы обнаружили двух человек, с которыми, как нам кажется, тебе было бы небезынтересно перемолвиться словом.
— Быстро вы сработали, святые отцы, — удовлетворенно усмехнулся Стайлс. — Вижу, аббат Хэдриэн не сидел сложа руки. Я выезжаю сейчас же.
Дверь снова распахнулась. На этот раз в часовню вбежал Джеймс. За его спиной темное пространство двора прорезала молния и высветила его силуэт в дверном проеме.
Захлопнув за собой дверь, парень обратился к Гарри:
— Л-лорд Т-тревелин только что в-выехал из з-замка, милорд.
— Бери лошадь и скачи за ним, Джеймс.
Лиам сделал шаг вперед:
— Я поеду с ним.
— Нет, ты поедешь со мной. Я прихвачу и Варика с Далией.
Далия от удивления приоткрыла рот. Варик тоже стоял с открытым ртом, правда, смотрел не на отца, а на монаха в мокрой коричневой рясе. Уж больно тот отличался от отца Барри.
— Ты берешь Варика с собой из-за меня? — спросил Луи.
— Я беру его с собой, потому что в прошлый раз в мое отсутствие мальчика отравили. Если с ним что-нибудь опять случится, это ляжет на мои плечи — не на твои.
— Неправда! Дело в том, что ты по-прежнему мне не доверяешь. И похоже, что твоего доверия мне не заслужить никогда.
Слова омеги задели Гарри за живое, но своего решения он не отменил.
— Думай, что хочешь, но тебе придется дожидаться моего возвращения здесь.
— Не могу тебе ничего обещать.
Кудрявый впился в лицо шатена пронзительным взглядом:
— Только не вздумай удрать!
— Я давно не видел отца. Съезжу, пожалуй, к нему, скажу, что вышел замуж. Он же об этом не знает.
— Никуда ты без меня не поедешь. Дождешься моего возвращения, и мы отправимся вместе.
Гарри вдруг притянул Луи к себе и обнял с такой силой, что у мальчика хрустнули ребра. Выпустив его из объятий, альфа двинулся к двери.