Дверь в мастерскую распахнулась.
— Там Стайлс! Он приближается, — в дверном проеме появился человек бандитского вида. Взгляд его остановился на Луи. Это был взгляд душегуба, в любой момент готового лишить человека жизни.
— Он один, как я требовал от него в своем послании?
— Похоже, да.
— Вот и славно.
Луи с ужасом наблюдал за тем, как Томас, надев толстые кожаные перчатки и прихватив пару щипцов, направился к горну.
— Хочу, так сказать, слегка накалить обстановку. Прежде Стайлсу удавалось избегать тех болванов, которых я нанимал, чтобы убить его, но теперь я займусь им сам, — Томас выхватил из пылающего горна горящее полено и швырнул его на середину комнаты. Вслед за первым последовало второе. Затем третье. Злодей начал раздувать огонь. Огонь разгорелся почти мгновенно и начал лизать желтыми языками ветхие стены старой мельницы. Он пожирал все — полы, верстаки, лавки.
— Кажется, мне пора уходить, — Томас прикрылся рукавом от нестерпимого жара и выбежал из мастерской.
От дыма у Луи защипало глаза. Каждый глоток воздуха давался ему с великим трудом, а языки взметнувшегося вверх пламени хотя и не доставали пока до клетки, но с каждой минутой все больше нагревали металлические прутья ловушки.
Омега закашлялся до слез, затем, изогнувшись, взглянул на дверцу клетки. На дверце висел большой висячий замок, перевитый железной цепью.
Расширившимися от ужаса глазами Луи наблюдал за гудящим пламенем, обступившим его со всех сторон.
— Господи, — шептал шатен, — только бы сюда не вошел Гарри!
***
Стайлс придержал коня на тропинке, ведущей к мельнице, и осмотрелся. Старую мельницу не было видно из-за густого подлеска, но над кронами деревьев вился подозрительный дымок. Гарри стало жутко. Он знал, что ему приготовлена ловушка: Барри прочитал ему послание неизвестного злодея: «Приходи один на старую мельницу близ Кенилворта. Твой муж в моей власти».
Пришпорив коня, альфа поскакал вверх по склону, огибая заросли. Как только он выбрался на открытое место, его взгляду предстали желтые языки пламени, пробивавшиеся сквозь ветхую крышу строения. Охваченный ужасом, Гарри направил коня к протоке, пробегавшей рядом с мельницей. Соскочив с коня, он несколько раз погрузился с головой в холодную воду, после чего побежал к пылающему зданию.
Кудрявый изо всех сил старался не смотреть на рвавшиеся из-за двери языки пламени. Он знал: стоит ему только сосредоточить взгляд на огне, как силы оставят его. Поэтому следовало сконцентрировать внимание на Луи. Обернув голову мокрым плащом и дернув за ручку двери, Гарри ворвался в охваченную огнем мастерскую. Испепеляющий жар обрушился на него.
— Луи! — крикнул мужчина, перекрывая голосом рев бушевавшего в помещении пламени.
Среди жарко полыхавших стропил, стен, перекрытий и рассыпавшихся снопами во все стороны искр ничего нельзя было разобрать.
Стайлсу чудилось, будто он вновь оказался в охваченном пламенем Кенилворте, а в его ушах снова и снова отзывались эхом крики родителей, горевших заживо. Жар объял Гарри, пламя лизало его ноги… А он все бежал и бежал, охваченный единственным желанием — поскорее вырваться из этого кромешного ада.
Альфа уже повернулся, чтобы сломя голову убежать с мельницы, когда услышал голос Луи:
— Гарри! Не входи сюда. Ты погибнешь. Уходи отсюда скорей!..
Отгоняя терзавшие его душу воспоминания, Стайлс бросился в глубь мастерской.
— Луи! Луи, отзовись! Где ты?
Сквозь стену огня и дыма он увидел висевшую под потолком маленькую тесную клетку, в которой, скорчившись, лежал на боку Луи. Внизу, прямо под клеткой, бушевало пламя, пожиравшее доски пола.
Взгляд Гарри упал на железную цепь, на которой висела клетка. Она была прикреплена к подпиравшей потолок балке, тоже объятой пламенем. К счастью, свободный конец цепи свешивался с противоположной стороны стропила. Если бы он только мог до него дотянуться!
Решив спасти мужа или умереть вместе с ним, Гарри кинулся в самое море огня. Вода, пропитавшая куртку, сапоги и штаны Стайлса, зашипела.
Прыгнув, альфа попытался поймать рукой свободный конец цепи. Раскаленная цепь жгла его, но он не выпустил ее, а, подтянувшись, полез по ней, как по канату, кашляя от дыма.
— Спасайся, Гарри! Беги отсюда, пока не поздно, не будь глупцом!
— Если ты умрешь, я умру вместе с тобой! Потому что моя жизнь — ты! — добравшись до клетки, Гарри обнаружил замок. Цепляясь за цепь левой рукой, правой он извлек из ножн меч.
— Осторожнее!
Луи скорчился, как мог, и пригнул к коленям голову. В следующее мгновение Гарри опустил свой меч на привязанную к замку цепь. Металл лязгнул, но не поддался.
Дыма в помещении становилось все больше. Сквозь его густые клубы кудрявый с трудом различал даже лицо Луи. Жар свирепел с каждым мгновением. Только один Господь ведал, сколько времени он сможет продержаться в этом аду, раскачиваясь на раскаленной цепи посреди бушующего огненного моря. Услышав хруст, альфа вскинул голову: потолочная балка, на которой висела клетка, прогорела, треснула и готова была вот-вот обрушиться.
В отчаянии Гарри обшаривал взглядом дверцу, отыскивая в ней слабое место. Замок! Отчего, в самом деле, не попробовать? Как следует размахнувшись, он обрушил меч на стальную дужку. Послышался лязг, дужка распалась на две части, и замок полетел вниз.
Зеленоглазый сунул меч в ножны и распахнул дверцу. Он вытащил из клетки перетянутого ремнями Луи, бледного, как мел, и едва не потерявшего сознание.
— Не теряй сознание, Луи! Хотя бы еще немного — ради меня.
— Постараюсь.
Под Гарри растекалась огненная лава, в которую он должен был окунуться, чтобы выбраться с мельницы живым, не причинив вреда своей драгоценной ноше. Прижав к себе Луи и крикнув: «Держись!» — он закрыл глаза, отпустил цепь и прыгнул в бушующее пламя.
Хотя альфа и держал в руках мальчика, ему удалось коснуться горящего пола сразу обеими ногами. Ступни обожгло, но сапоги на толстой подошве не дали ему сгореть заживо. Огонь и дым окружили его сплошной стеной, и Гарри двигался к двери, больше полагаясь на инстинкт, чем на зрение.
Над головой послышался громкий треск - поддерживавшее потолок горящее стропило, на котором висела клетка, не выдержало груза, обломилось и, рассыпая вокруг снопы искр, рухнуло вниз. В этот самый момент Стайлс добрался до пылающей двери и выскочил наружу. В следующее мгновение крыша мельницы со страшным грохотом обвалилась, вверх взметнулся огромный столб пламени, дохнуло нестерпимым жаром, а на спину и голову Гарри обрушился град тлеющих головешек и горящих обломков дерева.
Кудрявый вместе с мужем скатился по склону холма, подминая под себя кусты и траву, и остановился у самого берега протоки. Томлинсон при этом оказался наверху, а Стайлс — внизу. Некоторое время они лежали без движения — только широко разевали рты, втягивая в себя прохладный, напитанный влагой воздух. Гарри крепко прижимал к себе Луи.
Прошла минута, другая… Гарри осторожно приподнял лицо Луи и заглянул в его голубые глаза. По измазанным копотью и сажей щекам мальчика ручейками стекали слезы, оставляя за собой светлые блестящие дорожки, а глаза на этом испачканном, почерневшем личике казались неестественно огромными и отливали золотизной. Карамельные волосы Луи из-за дыма и копоти побурели. А в общем… А в общем, Гарри считал, что омега хорош как никогда, а главное — жив и здоров!
— Почему ты плачешь? — вытирая слезы, Стайлс лишь размазал по лицу грязь.
— Потому что, я думал, ты не любишь меня, а оказывается, я ошибался, — всхлипывая, сказал шатен.
— Неужели ты только сейчас понял это, мой тигренок? Ты все для меня в этой жизни… все!
Гарри отвел со лба Луи волосы и приник к его губам поцелуем. Мальчик обвил его шею руками и со страстью приник к нему…
— Так, так, так… Что за милая картина!
На расстоянии десяти метров от полыхающей мельницы стоял Томас с луком в руках. Тетива была натянута, а острие стрелы было нацелено прямо Гарри в лоб.