— Прошу тебя, милорд, — вскричала леди Джоанна, прижимая к груди руки, — не обращай внимания на этот бедлам! Это комната моего сына Луи. Этот омега совсем не похож на Шарлотту. Лотти такая аккуратная, опрятная, а Луи вечно все разбрасывает. Горе, а не мальчишка!
— Опрятная… — как эхо повторил вслед за хозяйкой замка Гарри, задаваясь вопросом, куда же он все-таки попал: в камеру пыток, оружейную мастерскую или в спальню омежки.
Рыцарь вспомнил, сколь совершенно была устроена комната Тейлор, какие яркие гобелены и затейливые вышивки висели у нее на стенах, до чего хрупки и изящны были стулья в ее спальне… Гарри избегал садиться на них — боялся, что они развалятся под его тяжестью.
Потом он попытался представить себе неизвестного ему Луи, живущего в этой комнате. Без сомнения, эта особа обожает беспорядок и, должно быть, имеет ярко выраженную склонность к насилию. Тут память Стайлса услужливо воскресила образ полуночного бродяги — распутной омеги, замыслившего убить его. Характер юного разбойника странным образом соответствовал обстановке в комнате сына леди Джоанны.
Голос хозяйки Сент-Вейля вернул его к реальности.
— При иных обстоятельствах, милорд, я бы не позволила сыновьям принести тебя сюда, но так уж вышло, что покои Луи ближе к залу, нежели все остальные, — Леди Томлинсон тяжело вздохнула. — Я бы сама давно навела здесь порядок, но Луи никому не позволяет переступать порог своей комнаты. Не понимаю почему…
Джоанна брезгливо поджала губы и с недовольным видом оглядела увешанные оружием стены.
— Должно быть, он не любит, когда вмешиваются в его дела, — пробормотал Гарри, а потом спросил: — Скажи, миледи, а как выглядит Луи?
— Мальнький, худенький, с короткими карамельными волосами. Но почему ты спрашиваешь о нем? — Леди Джоанна озадаченно посмотрела на альфу.
— Всего лишь любопытствую. Скажи, миледи, а где сейчас твой сын?
— Честно говоря, милорд, не знаю. У Луи множество разных дел, и он вечно где-то пропадает. Сколько раз я внушала ему, что нельзя надолго отлучаться из замка, да все без толку. Мой благоверный потакает омеге буквально во всем!
Гарри внимательно выслушал слова Джоанны, придав лицу самое доброжелательное выражение.
Леди Томлинсон заискивающе заглянула рыцарю в глаза:
— Подожди, милорд, кажется, я что-то припоминаю… По-моему, Луи пошел в деревенский трактир, чтобы привести домой моего муженька. Впрочем, когда мой благоверный с сыновьями вернулись в замок, его с ними не было, — от внимания омеги не укрылось, как помрачнел Гарри, и она добавила: — Не хмурься, милорд. Лотти на подобные безрассудства не способна и бродить ночью по лесу не станет. Она — полная противоположность Луи.
— Смею надеяться на это, миледи.
— О, прошу меня простить. Я тут намолола всякой чепухи и утомила тебя своей болтовней. Я заварю тебе чаю. Думаю, у тебя по моей милости до сих пор голова раскалывается от боли. Чай облегчит боль и поможет тебе уснуть. Завтра тебе станет лучше, и ты, милорд, сможешь встретиться с моей Шарлоттой. О, я уверена, что ты согласишься на брак, как только увидишь ее, — леди Джоанна поднялась и направилась к двери. Гарри хотел остановить хозяйку, сказав, что пить чай не станет, но лишь повернулся на кровате и тут почувствовал, как ему в ребра уперлось что-то твердое.
Стайлс сунул руку под тощий тюфяк и извлек оттуда кинжал с широким и острым лезвием.
— Еще одно сокровище из волшебной пещеры Луи, — Лиам улыбнулся и картинным жестом обвел рукой комнату, предлагая Гарри полюбоваться на предметы воинского снаряжения, висевшие на стенах.
— Барону Томлинсону не следовало бы разрешать омеге играть с оружием.
Альфа ткнул пальцем в дубовую дверь, сплошь истыканную каким-то острым оружием. Судя по всему, достопочтенный мистер Луи чрезвычайно любил метать в дверь кинжал, возлежа при этом на постели.
Гарри размахнулся и швырнул кинжал Луи в дверь. Клинок наполовину вошел в дерево и задрожал.
Лиам пристально смотрел на кинжал.
— У меня такое ощущение, что у вас с Луи много общего.
— Верно, черт побери, — Гарри спустил длинные ноги на пол и, поморщившись, сел на краю постели. В следующую минуту он свесил голову на грудь и обхватил ее руками — головокружение, следствие меткого броска леди Джоанны, не проходило.
— Слушай, а ведь этот пресловутый омега Луи и наш бродяга — одно и то же лицо, — заметил Пейн. — Стало быть, мальчишка не соврал, кто он.
— Ясное дело. Только вот мистер из него получился какой-то сомнительный, — Альфа поморщился. — А какова, интересно знать, его сестра?
— Другой такой красавицы тебе не сыскать. Она нежна, послушна и обходительна. Уверен, ты не разочаруешься, когда увидишь ее.
— Тейлор тоже была обходительна и послушна… поначалу.
— Да, но по ее поступкам нельзя судить обо всех омегах.
— А по-моему, можно. Признаться, я уже начинаю жалеть, что согласился на эти смотрины.
— Почему же? Тебе ведь нужна омега, которая растила бы твоего сына? А поскольку парню уже три года, с выбором стоит поторопиться.
— Ты твердишь мне о женитьбе вот уже целый год, но я все еще не вижу в этом особой надобности.
— Повторяю: стоит тебе только взглянуть на леди Шарлотту, и ты женишься как миленький. Все, что мы слышали о ней при дворе - истинная правда. Красотой и манерами Лотти затмит любую придворную даму. В жизни не встречал такой чаровницы, — Лиам мечтательно закатил глаза.
— Достойные качества, что и говорить, но мне нужно от нее другое: она должна знать, как управлять замком, быть хорошей матерью Варику и возбуждать меня.
Альфа очень надеялся, что все эти качества у леди Шарлотты есть. Любви он от нее не требовал, да и сам любить ее не собирался. После смерти Тейлор ни любить женщин, ни доверять им Гарри не мог.
— Поверь, она годится не только в няньки и домоправительницы, — многозначительно улыбнулся Пейн.
Стайлс хмуро покосился на приятеля. Вообще-то он не сомневался, что леди Лотти ни красотой, ни любезными манерами не уступит Тейлор. Одно было плохо: жизненный опыт научил Гарри настороженно относиться к безупречным манерам и внешности омег, поскольку он считал, что ложь и предательство отлично уживаются с красотой.
— Ухаживая за Лотти, — продолжал рыцарь, — помни об одном: тебе на время нужно забыть, что ее братик Луи пытался тебя убить.
— С Луи я как-нибудь разберусь.
— И что ты намерен делать? — не выдержал Лиам очередной паузы.
— Прежде всего нужно найти его.
— Слушай, а как ему удалось улизнуть от тебя?
— Не спрашивай, — лицо Гарри потемнело.
— Кажется, это была не самая удачная для тебя ночь.
— Удача переменчива, — процедил Стайлс. — Рано или поздно мистер Томлинсон вернется домой.
Глаза рыцаря затуманились. Он вспомнил исходивший от тела и губ Луи жар, его ноги, худую мальчишескую фигурку и понял, что ему не терпится снова прижать омегу к себе. На сей раз Гарри не отпустил бы его так легко.
По бесконечному освещенному огнем факелов коридору, Луи на цыпочках пробирался в зал. Рядом с ним бесшумно двигался верный Балтазар.
Луи вымылся в бочке с дождевой водой, а потом отправился в людскую и одолжил у служанок платье, платок и башмаки. Высокомерный рыцарь никак не шел из головы. Рыцарь все еще был здесь, в замке, — омега видел, как он последовал за отцом в зал. И ночной гость, и отец, и братья Луи находились от него слишком далеко — мальчик прятался за углом караульной и не слышал, о чем они говорили. Потом, когда отец стал громко звать его, Луи поспешил убраться подальше.
Мальчик опять подумал о рыцаре, о его зеленых, похожих на изумруд, глазах. Его взгляд был исполнен силы, казалось, не знавшей преград. Повинуясь магнетической силе этого взгляда, Луи потянулся губами к рыцарю, хотя делать этого ему, разумеется, не следовало. Как он мог пасть так низко? Ведь мальчик любит Брайана… Поняв, что находиться рядом с рыцарем опасно, омега решил избегать встреч с ним.