Все они запрыгнули на лошадей, Тор по-прежнему крепко держал закутанное покрывалом тело Ингрид. Группа помчалась по мосту в город, не сбавляя темпа, пока не достигла дворца.
Группа спешилась и направилась внутрь, Сиф и Три Воина прикрывали двух принцев, чтобы люди не узнали о смерти Ингрид раньше, чем Один и Фригга узнают о смерти Ингрид.
Охранники открыли массивные двери тронный зал и войдя внутрь, четверо двинулись в сторону, чтобы просто обойти братьев по бокам и дать Одину и Фригге хороший обзор.
По мере приближения они казались застывшими на месте, на их лицах было написано недоверие, и они надеялись, что закутанное тело не принадлежало Ингрид. На полпути к ступеням Тор и Локи остановились, и Тор осторожно положил Ингрид на пол и сдвинул часть савана, закрывающего ее лицо, мучаясь от того, что это нужно было сделать.
«Мы прибыли слишком поздно, чтобы спасти ее». Он шептал, но его голос разносился по залу.
Фригга схватилась за грудь, прямо у горла, и упала на колени, не скован слез и рыдая при виде дочери.
Один встал, спустился по ступеням, а затем опустился на колени рядом со своим младшим ребенком, его единственной дочерью.
«Кто это сделал?» — спросил он, и из его единственного глаза скатилась слеза.
«Волшебник по имени Волан-де-Морт. Мы не знаем, что с ним случилось, отец. С ним и дочерью Ингрид». Локи сумел ответить.
Один вскинул голову, чтобы посмотреть на своих сыновей. «Дочерью?»
Тор кивнул. «Мы нашли Ингрид в детской. Ребенок, очевидно, еще очень маленький. Рейна Аста Джеймсдоттир. Но ее там не было. Хеймдалль сообщил нам, что заклинание Ингрид все еще скрывает ее от его взгляда».
«Ее необходимо любой ценой найти и доставить в Асгард. Моя внучка не будет расти где-либо, кроме Асгарда. Кто бы ее ни нашел, тот доставит ее прямо сюда. Но сначала должны состояться похороны Ингрид. И я хочу знать что увидел Хеймдалль, чтобы быть в курсе всего что случилось в Мидгарде «.
Два дня спустя Локи смотрел в одно из окон своих покоев, глядя вниз на то место, где час назад был погребальный костёр с его сестрой. Его рука сжала дневник. Он еще не смог заставить себя открыть его, но знал, что должен. Он сел на диван в своей комнате, перед которой стоял большой декоративный камин. Он открыл книгу и начал читать. Первая запись датировалась годом и тремя месяцами ранее.
—Я завела дневник, чтобы отметить рождение моей дочери Рейны Асты Поттер. Для всех присутствующих меня зовут Лили Поттер, урожденная Эванс. Но я не такая. Только Джеймс, мой муж, знает мою настоящую личность. Я Ингрид Одиндоттир, принцесса Асгарда. Я отказалась от всего этого, чтобы доказать, что меня не должны постоянно защищать другие, и что я могу сражаться. И я могу бороться! Если бы только мои братья могли видеть меня сейчас. Они были бы ошеломлены. Здесь я столкнулась со многими опасностями. Тем более сейчас, когда я стала Лили Эванс, я все еще была бессмертной. Но потом я влюбилась. Джеймс был храбрым и заботливым. Как и мой брат Тор, он будет сражаться за свое дело, не задумываясь. Но, как и Локи, он любил шалости. Думаю, именно эти две черты привлекли меня к нему в первую очередь. Это и его доброта. Сначала я увидела хулигана, но потом поняла почему. Он просто защищал себя и своих друзей от тех, кто впоследствии стал угрозой. Как я могла этого не увидеть? Но он всегда был так добр ко мне. Такой терпеливый, никогда не сдавался, сколько бы раз я не отказывалась от него. А потом я наконец сказала да, и мы начали встречаться. Это превратилось в любовь, и в конце концов мы поженились. Единственным недостатком было то, что моих родителей и братьев там не было. Но я не думаю, что они одобрили бы, что я выйду замуж за смертного. Тем более, что я пошла к гоблинам и заблокировала большинство своих способностей. Теперь я смертная. Но у меня все еще есть магия. Я пишу это рядом с маленькой кроваткой, на которой лежит моя маленькая девочка, и я не могу заставить себя искренне сожалеть о своем решении. Джеймс и я были так счастливы, когда узнали, что я беременна. Но пока я не блокировала силы Рейны. Но скоро я сделаю это. Достаточно, чтобы у нее не было силы асов. Но я изменю привязку, так чтобы, если ей когда-нибудь понадобятся все ее силы, блок рассеется. Однако это не разрушит заклинание, которое помешает Хеймдаллю найти ее. Когда она подрастет, я расскажу ей о ее истинном происхождении и позволю ей решать самой. Я позволю ей решить, хочет ли она познакомиться со своими бабушкой, дедушкой и дядями. Но, если она решит узнать их, я позабочусь о том, чтобы они знали, что с ней нельзя обращаться так, как будто она может сломаться в любой момент. Она моя дочка и Джеймса. Я не сомневаюсь, что ее магия сильна, и она научится владеть ею и сможет защитить себя, как я. Я столкнулась со многими опасностями. Джеймс и я даже сталкивались с самим Волан-де-Мортом и каждый раз выживали. Мы встречались с ним трижды. Этот монстр оставляет у змей дурную репутацию. Использование змеи в качестве его символа дает мне достаточно оснований желать его смерти только за то, что он опорочил символ Локи. Но есть еще все те ужасные преступления, которые он совершил. Убийства и пытки, которыми наслаждаются он и его последователи. И узнать, что он может преследовать мою дочь из-за какого-то пророчества! Я не потерплю этого. Я буду защищать ее ценой своей жизни. Я смотрю на нее, и мое сердце наполняется безграничной любовью. Ее глаза такие же, как у меня. Точно такого же оттенка зеленого. Но волосы у нее уже как птичье гнездо черного цвета так сильно похожих на своего отца. Я уверена, что однажды у нее будет его озорная черта. О, норны нам в помощь. Дядя, который является богом озорства, а также отец и крестный отец, которые живут шутками и обязаны научить ее всему, что знают. Когда ей исполнится одиннадцать, у меня не останется дома. Но, надеюсь, ее шалости останутся безобидным развлечением. Я надеюсь, что она будет доброй, и хотя я знаю, что в мире много опасностей, я надеюсь, что она никогда не узнает, что значит бояться предательства и боли, которая приходит с войной. Даже сейчас мы опасаемся, что среди нас есть предатель. И мы уже потеряли столько хороших друзей в этой войне. Я просто надеюсь, что это скоро закончится ради Рейны, поэтому все, о чем ей нужно беспокоиться, — это то, что Джеймс прогонит возможных парней. Он уже предупредил Алису и Фрэнка держать Невилла, который родился всего за несколько часов до Рейны, подальше от нее. Но затем он добавил, что было бы хорошо, если бы они были товарищами по играм, если бы их воспитывали так, чтобы они смотрели друг на друга как на брата и сестру. По крайней мере, так не было бы злых намерений по отношению к его маленькой девочке. Вот и все; и это он никогда не встречался с моими братьями. Сначала они злобно нападут на него, а затем помогут ему и Сириусу, крестному отцу Рейны, отпугнуть всех ее потенциальных женихов. Ну, пока хватит, Рейна заплакала. Несомненно, она нуждается в пище.
Лили.
Локи вытер слезу со щеки. По крайней мере, она была счастлива, но всегда в опасности. Когда ее нашли, она лежала перед детской кроваткой, поэтому было справедливо думать, что она действительно умерла, защищая ребенка.
Он продолжил Читать дневник, узнавая, какой была жизнь его сестры как смертной. Она и ее муж (которого он одновременно любил и ненавидел) схватили Рейну и скрылись, используя чары под названием фиделиус и своего друга Питера Петтигрю в качестве Хранителя Тайны. Там тоже были небольшие фотографии людей. Мужчина, который лежал на полу в доме, Джеймс, фотографии Алисы и Фрэнка Лонгботтомов и их сына Невилла. Сириус Блэк, Ремус Люпин и Питер Петтигрю, а также фотографии Ингрид и Рейны. Он нашел единственную свадебную фотографию и должен был признать, что Ингрид никогда не выглядела счастливее, за исключением, возможно, фотографий, на которых она и Джеймс держали Рейну. Но, читая последнюю запись, датированную тридцатым октября, он почувствовал, как его охватывает гнев. Ингрид могла умереть только одним способом. И это было, если бы Петтигрю предал их Волан-де-Морту. Он встал с того места, где сидел. Его комнаты были отремонтированы после того, как он повредил все, когда они нашли ее. Его гнев не угас. Он все еще жаждал крови убийцы своей сестры.