Цена и время.
Но тебе ли,
Мой Принц, на твоей планете
О Земле грустить
И считать потери?
…Я во сне
Ухожу по дороге ветра.
Двухэтажный
Автобус – героем мифа.
Мне, пожалуйста,
Дайте цветной билетик.
…я сижу у окна.
И слагаю цифры.
Серый Город
Серый Город потерян давно на картах,
И на снимках стёрт его блеклый след,
Лишь однажды, в оскольчато-сизом марте
Получает каждый туда билет.
Там встречают его в полумраке тени,
Что в беззвучном танце взметают пыль.
Серый Город – не более, чем виденье,
Сон времён и забытая прошлым быль.
Он бредёт, озираясь, в изломах улиц,
Задевая облако старых мечт,
Что прозрачными каплями обернулись,
Потому что их не смогли сберечь
И отправили с голубем в Серый Город,
А потом – за ним: "подожди, постой!"
А мечта разбилась о внешний холод,
Высекая круг на воде собой.
Серый Город кружится в каплях теплых,
А он ловит ту, из своих потерь…
…И билет обратный – слегка промок, но
Стал сегодня Город иссиня-сер.
***
Раз ударивший в спину однажды ударит ещё,
И с усмешкой кинжал уберет в белоснежные ножны.
…Так, дождавшись, когда
Цезарь кровью,
как март,
истечёт,
За успех Брут поднимет бокал, переполненный ложью.
Говорят, тот, кто ближе, ударит в два раза сильней,
Оттого ли я тенью скитаюсь по пыльным дорогам?
Я успела забыть имена своих старых друзей
В тёплый день, когда снова очнулась за отчим порогом.
Звон предательства – страшный мой сон в середине зимы,
Так болит на погоду зажившая древняя рана,
Когда в «я» обращается бывшее некогда «мы»
И когда убивает ребёнка любимая мама.
Я не помню всех тех, кто кромсал мои вены ножом —
У меня не осталось ни крови, ни памяти. К свету
Я тянусь, как к спасенью, своим поседевшим лучом,
Становясь чьей-то песней, оставленной летнему ветру.
…Говорят, кто был предан, потом обратится в сирень,
А предатель – навек потеряет покой и отраду.
…только Брут снова встретится с Цезарем в мартовский день
Где-то между девятым и первым кругами у Дантова Ада.
***
Выходящий из замка закроет тяжелую дверь,
И повиснет тяжелым туманом ночное молчанье.
Где ты, бывший мне другом, и с кем твои мысли теперь?
Мне с тобой не делить ни победы, ни боль, ни печали.
Мой разрушенный каменный дом обращается в дым,
Из надежного тыла – в невидимый, призрачный замок.
Я тебя не виню – не был ты ни земным, ни святым,
Не успел стать родным, но оставил в душе отпечаток.
Что тебе мой огонь? Если б мог – ты б остался со мной,
Но не входит река новый раз в проторенное русло.
Камни с нашего замка становятся крепкой стеной
Между нами: твоей немотой и моим живым чувством.
***
Хоть монетку бросай, хоть гадай на холодных рунах,
Хоть танцуй по серебряным лилиям с болью в такт.
От судьбы не уйти.
Не спастись.
В переливах лунных
Навсегда остаётся впечатанным каждый шаг.
Принимай эту жизнь вместе с солью от слов случайных,
Незабудками выросших в серых твоих глазах.
Привыкай сохранять свои чувства, как прежде, в тайне —
Ты успеешь в стихах о бессмертной любви сказать.
Научись оставаться бесстрастным при вечном шторме,
Улыбаться, когда на душе – непонятный шум.
…Если хочется плакать, иди неизменно к морю,
Если хочешь летать – избавляйся от грустных дум.
Научись отпускать даже тех, без кого не знаешь
Ни минуты, ни дня – их, увы, отпускать сложней.
И прощать начинай.
Обращая упрёк в молчанье.
Становись всё сильней и упрямей, скромней, нежней.
…Обожжённые крылья – как шрамы – болят на холод,
Я учусь расцветать на нагой черноте пути.
Принимаю судьбу.
Начинаю беречь твой город.
Привыкаю к тебе.