Главный редактор "Смелой Мысли" критически поглядел на меня.
- А вы сможете удовлетворить интеллектуальные ожидания наших читателей? - спросил он, недоверчиво.
- Думаю, что да, - решительно ответил я. - Мне хотелось бы предложить цикл научно-популярных статей, систематизирующих наши знания о действительности. Так что, сначала астрономия, потом физика элементарных частиц вплоть до теории композиционных струн и складок, затем теория гравитации, которая тесно связана с состоянием современной философии. От нее я бы перешел к психологии, социологии и истории, - выпалил я на одном дыхании и ожидал эффекта.
- И вы во всем этом разбираетесь?
- Да. К тому же, у меня имеется несколько задумок относительно того, как доступно представить сложные научные проблемы.
Наступила тишина. Главный все так же подозрительно глядел на меня.
- Ладно, пишите, - сказал он наконец.
Люди! Да я чуть не разревелся от радости. Наконец-то у меня имелось доказательство того, что я не принадлежу к исчезающему на Земле виду мыслящих существ. До сих пор мне приходилось принимать этот факт исключительно на веру. С развевающимися по ветру волосами я помчался домой, по пути давя манифестацию Матерей-Полек с антифеминистичными лозунгами, а может и наоборот. Дома я вытащил со дна ящика самые тайные свои заметки. Через час уже вся комната была завалена открытыми книжками, а я сам крутился как ошпаренный. Надо было сразу догадаться, что все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Через две недели в редакции "Смелой Мысли" я услыхал:
- Знаете, нам пришлось приостановить печатание вашего текста, потому что корректор не поняла слова "блазар".
- Ну, знаете?! - взвился я. - Ведь в тексте черным по белому написано, что это струя материи, испускающая очень сильное гамма-излучение, направленное прямо на Землю. Такую струю материи, если глядим на нее со стороны, мы называем джетом. источником же ее является вращающаяся черная дыра с акреативным диском.
- Вот видите, еще и акреативный диск...
- Псякрев! Абзацем выше я написал, что такую форму принимает материя, втягиваемая черной дырой, и что это напоминает кольца Сатурна!
- Вы понимаете, все это настолько сложно... Только почему это наш читатель обязан заставлять себя пробираться через все это?
- Потому что подобные вещи по-настоящему происходят в космосе, а интеллигентный человек обязан об этом знать!
- Но эту вашу статью надо читать слишком уж внимательно и с пониманием... Если пропустить хотя бы предложение, перестаешь что-либо разуметь.
- Это что, укор мне?
Он не сказал ни "да", ни "нет". Но его лицо выражало и то, и другое.
- Я написал эту статью логично, по-польски и настолько просто, как только было возможно, но не до таких же крайностей! - процедил я сквозь зубы. - Астрономы, у которых я консультировался, имели претензии к излишней тривиализации, потому что я не написал, что акреативный диск формируется, поскольку материя, спадая на черную дыру, сохраняет момент импульса...
- Вы знаете, вообще-то наши читатели ,считая себя интеллигентами, желают быть в курсе научных новинок, но...
- Раз они так считают, пусть будут!
- Вы знаете что, может со следующей статьей у нас не будет таких проблем. Так что пишите дальше. О чем она будет?
- О строении атома, - мрачно ответил я. - Это будет вступление в теорию композиционных складок.
- Прекрасно, так что до свидания через неделю.
Я работал, переполненный самыми худшими предчувствиями. И правильно предчувствовал, потому что случившееся позднее, было бы гораздо смешнее, если бы не было правдой.
- К сожалению, мы не можем принять вашу статью к печати, поскольку она совершенно непонятна.
- Непонятна?
- Вы используете, скажем, такие слова как "фотон" и не объясняете, что это такое.
- Вы шутите! Ведь каждый знает, что такое фотон. Можно провести быстрый тест. Прошу минуточку внимания! - заорал я на всю редакцию. - Кто знает, что такое "фотон"?
На меня поглядело несколько пар бараньих глаз. Наконец кто-то сообщил:
- Это фотоателье у нас в квартале.
Я с грохотом упал на стул. Чудо, что он еще не разлетелся.
- Но ведь это же физика для пятого класса средней школы! - пропищал я.
- Вы нас простите, но наши читатели - это гуманитарии, которые в школе не любили физику и математику. Они довольно часто вспоминают об этом в своих письмах. Посему, может вы лучше напишете о парапсихологии или же сверхчувственном восприятии?
- Одни гуманитарии, говорите! - тяжко вздохнул я. Надо было сразу сказать, что ваши читатели - это полуинтеллигенты!
- Мне кажется, нет смысла продолжать этот разговор. Наши читатели покупают "Смелую Мысль" потому, что этот журнал дает им чувство принадлежности к элите. Мы не собираемся менять существующее статус кво всяческими безответственными статейками. Вместо вашего материала мы поместим советы сексолога.
- И правильно! - взорвался я. - Туда, где собираются двое или трое, сразу же вызывается сексолог.
- Вы оскорбляете нас! Прошу покинуть нашу редакцию!!!
Я покинул. Потом стал размышлять, где тут помещается ближайшая редакция какого-нибудь паскудного, вредного, но честного бульварного листка. потом нажрался. А утром следующего дня из постели меня вытащил звонок в двери.
- Нет, это не могут быть одиночные танки, - решительно заявил Янковский. - Танк-одиночка - это слишком небольшая сила. Нужен, по меньшей мере, танковый взвод.
- Это совершенно не противоречит моей теории, - отвечал я, поразмыслив. - Лишь бы эти взводы перед наступлением не объединялись в более крупные формирования.
- Такое устроить можно, - ответил тот.
- Лично я прибавил бы к такой группе еще и боевую машину пехоты, отозвался Стебновский.
- То есть, получается пять крупных машин, - покачал я головой. Многовато.
- В таком случае, уберем один танк, - предложил Стебновский. - Мы не можем отказываться от поддержки пехоты.
- Правильно, - согласился Янковский, и они оба поглядели на меня.
- Мне тоже кажется, что это неплохое предложение, - ответил я. Тут открылась дверь, и в комнату забежал полковник Моращик.
- Датчане предоставили американцам Борнхольм в качестве базы! сообщил он нам. - В этот момент там заходят на посадку самолеты с морскими пехотинцами, а десантные корабли проходят Копенгаген.
- Что с авианосцами? - спросил Стебновский.
- Три в Северном море, два в Адриатическом.
- А наш флот?
- Согласно плану, мы концентрируемся в районах Гданьского и Поморского заливов. Центральное побережье для них открыто.
- Вы открыли им побережье? - был поражен я.
- Перед лицом такого технического превосходства, мы не можем защитить все побережье, поэтому сконцентрировались в тех его частях, где имеются способствующие нам условия рельефа.
- Так вы позволите им высадиться?
- Мы планируем отдать Колобжег без боя, - ответил Стебновский. - Бой мы принимаем в глубине нашей территории, все остальное зависит от вашей теории.
- Лучше давайте вернемся к нашим танкам, - вмешался Янковский. - Нам еще надо оговорить вопросы связи и снабжения.
- Никакой связи не будет, - ответил я. - Нам необходима лишь возможность послать приказ к наступлению отдельным группам. Можно ли это сделать, несмотря на глушение?
Моращик опять вышел из комнаты, а Янковский утвердительно кивнул.