- Все частоты одновременно заглушить нельзя, так что это не проблема. Но все-таки, хорошо было бы иметь постоянный источник информации с поля боя.
- Пошлем туда корреспондентов, - постановил я. - Как можно больше телевизионщиков из нейтральных стран. И следует дать им все возможные пропуска.
- А это мысль, - согласился со мной Стебновский и поднялся. - Я займусь этим. - Теперь уже он вышел из комнаты.
Несколько ошарашенно я уставился на Янковского.
- Куда они пошли?
- Передать информацию в Генеральный Штаб, - ответил генерал. - Вы уж простите, но мы не можем запустить вас в Центр обороны страны. У пары наших более консервативных коллег может и приступ случиться. Кроме того, имеется еще и вопрос профессионализма. Ваши задумки надо перевести на довольно-таки малопонятный язык приказов, и нам хотелось бы, чтобы при этом не было гражданских, учитывая так же и вопрос военной тайны. К тому же, всем нам было бы там просто тесно.
- Тесно?
- Мы не являемся единственной подобного рода дискуссионной группой, сообщил мне Янковский. - Отдел по электронной борьбе приголубил маньяка, специализирующегося по компьютерным вирусам, авиакомандование - нескольких веселых парней из... В общем, неважно из какой газеты. Надеюсь, вы не чувствуете себя оскорбленным?
- С чего вы взяли, это чертовски интересно.
В этот момент вернулся Моращик.
- У нас уже имеются стратегические планы американцев, - коротко сообщил он нам, а потом разъяснил: наш человек в Вашингтоне в результате последних кадровых передвижений занял более высокую должность.
- А я разве не говорил... - буркнул Янковский.
- Они не собираются завоевывать всю Польшу, а только поставить на колени и выставить на посмешище нашу армию, - продолжал Моращик. - Они исходят из предположения, что если дадут нам показательную трепку, плюс пропагандистские акции, плюс экономические санкции, то Начальник Державы уйдет в отставку и разрешит свободные выборы. Их средства массовой информации уже трубят о "большой прогулке" и об "охоте на польский режим".
- Означает ли это, что они станут использовать все типы новейшего вооружения? - спросил я.
- Точно, - согласился Моращик.
- А как мы выглядим на их фоне?
- В среднем, отстаем на целое поколение, - сказал Янковский. - У нас имеется немного оборудования мирового класса, но его мы сможем использовать только в решающий момент. Все остальное пригодно лишь для операций сдерживания, а около двадцати процентов имеющегося, это металлолом, пригодный разве что в качестве движущихся целей.
- То есть, мы до сих пор придерживаемся старых, добрых традиций сентябрьской кампании, - мрачно резюмировал я.
Янковский повернулся к Моращику.
- Куда они направятся?
Полковник разложил на столе штабную карту северной Польши.
- Высадку они произведут где-то к востоку от Колобжега, но уж наверняка ниже озера Ямно, - показал он. - Точное место десантного удара еще не установлено. Затем, официально, они пойдут на Варшаву, но фактически, не собираются продвигаться дальше Быдгощи. Им кажется, что к тому времени все политические их цели будут реализованы.
- Польша страна большая, - буркнул я. - Они сильно рискуют, вбивая в нас такой клин.
- Именно потому они и воспользуются всем имеющимся у них техническим перевесом, - ответил Моращик. - Постараются, чтобы даже мышь не прокралась к ним на расстояние выстрела... - Он замолчал, потому что в этот момент открылась дверь и в комнату протиснулся Стебновский, таща за собой тележку с шестью телевизорами.
- Господа, - просопел он с порога. - Все это надо подключить и настроить, каждый на другой информационный канал.
- А не лучше было бы поручить это дело техникам? - спросил я.
- Военная тайна, - возразил генерал, кладя на стол стопку пультов дистанционного управления. - Чем меньше лиц вас увидят, тем лучше.
Через четверть часа вся эта телемозаика в углу начала действовать, пока еще с отключенным звуком. Мы же, все четверо, склонились над картой.
- Основную часть наших бронетанковых сил уже успели разместить в Нотецкой и Быдгощской Пущах и в Тухольских Борах, - сообщил Стебновский.
- Следовательно, главная танковая битва должна разыграться в Поезеже Краеньскем, - сказал я.
- Где-то так, - согласился Янковский. - До тех пор мы намереваемся вести минную войну и операции сдерживания, опираясь на небольшие мобильные отряды, снабженные вездеходами. Их мы уже сконцентрировали в лесах возле Бялогарда.
- А что, собственно, мы можем сделать? - спросил я.
- По-настоящему? - отвечал Стебновский. - провести одну победную битву и максимально воспользоваться ею политически. В войне с таким сильным противником наша армия не в состоянии сопротивляться более месяца. Мы не можем и говорить о долгосрочной войне с Соединенными Штатами, для этого у нас слишком низкий экономический потенциал.
- Одним словом, нам следует протиснуться сквозь игольное ушко, а нам даже не известно, верблюды ли мы, - подвел я итог.
- Точно, - сказал Янковский. - И потому мы рассчитываем, что ваша теория нам поможет.
- А как вы смотрите на то, чтобы танковые взводы разместить в лесах вдоль рек Брда и Гвда? - по-деловому спросил Стебновский, прерывая наше пустословие.
Я внимательно поглядел на карту.
- Согласен, - кивнул я. - На Поезеже Краеньском почти нет лесов, посему американцы не будут бояться туда влезть.
- Остается еще проблема снабжения, - напомнил Янковский.
- Раз уж это должно быть только одно сражение, будет достаточно, если каждый танк выступит в бой с полным баком и комплектным боезапасом, ответил я. - Можно ли будет устроить дозаправку на исходных позициях?
- Можно, но этого мало. Надо придумать еще какой-нибудь способ, решительно сказал Стебновский. - Ваша теория исключает текущее снабжение сражающихся сил.
- Это почему же!? Об этом говорилось в четвертой статье, которая не успела выйти в свет. Надо развезти по бочке солярки и по несколько снарядов во все селянские хозяйства в районе потенциальных военных действий. Наши танки будут пополнять горючее, проезжая через любую деревню. В принципе, мы же можем рассчитывать на патриотизм населения?
Стебновский наморщил брови.
- За это надо взяться как можно быстрее, - сообщил он. Вместе с Янковским он поднялся из-за стола.
- Пеленгаторы радиошума смонтированы уже на всех танках? - спросил я.
- За этим мы проследили в первую же очередь, - заявил Стебновский.
- И необходим строжайший приказ соблюдения радиомолчания вплоть до момента непосредственного столкновения с противником. Наши должны локализировать врага и прислушиваться к приказу о наступлении. Между собой взводы должны находиться в визуальном контакте.
- Мы проследим за этим, - заверил меня Янковский.
- Да, еще одно. Поддержка авиации. Как с ней?
- Бронетанковые войска получат ее в самый момент начала наступления. А до этого времени мы отдаем американцам полнейшее превосходство в воздухе, - сказал Стебновский.
- Самые лучшие самолеты мы спрятали так же глубоко, как и танки, добавил Янковский.
Оба генерала спешно вышли из комнаты. Я остался с Моращиком, который вытащил коробку с флажками на булавках и стал украшать ими карту.
- Метод старый, но получше всякого компьютера, - заявил он с улыбкой. Потом он обеспечил себе прямую связь с Генеральным Штабом, натянул наушники и вообще перестал отзываться.
Шло время, а я глядел на то, как флажки на карте постепенно начинают обрисовывать нечто вроде мешка, окружающего Поезеже Краеньске с юга, востока и запада.