- Слыш, огрызок, ты на кого батон крошишь?! - вмиг озверела Линда.
- Окстись, брат мой, - качнула головой Майя. - Ты здесь самый младший, а, значит, по умолчанию самый глупый. Мог бы и сделать.
- Это ты окстись! Я тут самый глупый?! Да я профессор по сравнению с ней! - Влад снова показал на Линду. - Тем более, что я туда не лажу даже за своей чашкой. И для чего мне это?
- Чтоб напакостить? - предположила Линда.
- Лезть под потолок, чтоб напакостить?! Ты слишком высокого обо мне мнения.
- Ой, да ладно, - попросила Майя. - Когда ты с ведром краски обошел весь район и закрасил все дорожные знаки, тебе же не было лень! А ведь практически ко всем пришлось лезть... До сих пор не понимаю, как ты это сделал. А главное — зачем...
- Это знаки по городу, а это — моя семья! Ты бы у себя в комнате в туалет села бы?
- Ну, если учесть, что не далее, как около года назад, ты притащил сюда, в эту комнату, собачью кучку, чтоб анализ сделать, - едва сдержала улыбку Майя.
- Нет, ну при чем?! При чем здесь это?! Может, это вообще мама сделала!
- Мама притащила какашки? - удивилась Линда. - По-моему мы уже давно выяснили, что это ты был.
- Не отвлекайся. Он о чашке говорит, - пояснила Майя.
- Вот видишь! А ты говоришь, что я глупее ее!
- Я спрашивала у мамы. Она не ставила.
- Может, у нее раздвоение личности?
- В таком случае, у любого из нас может быт раздвоение личности. И я не удивлюсь, если это действительно так. Уж очень странные вещи происходят.
- Что? - посмотрела на Майю Линда. - Нормально все. Хотя, с тобой вечно что-то странное происходит...
- Как ты спишь последнее время?
- Как обычно. Высыпаюсь, правда, лучше. Владька не храпит последнее время.
- Я вообще не храплю!
- А сниться тебе что?
- Не знаю. Ничего... Не помню.
- Тебе авария снится?
- Не знаю. Я не помню своих снов.
Майя посмотрела на нее секунду, потом повернулась уходить.
- Короче, так. Мне все равно, кто из вас, , это сделал. Если увижу оранжевую чашку на кухне, тырей получите оба.
- За что?! - возвопил Влад.
- Кто сделал — за то, что сделал. Другой — за то, что не уследил за ним. Лично всыплю.
- Так ты ее сегодня нашла на кухне? - спросил Влад спокойнее.
- Чашку? Да. И убрала.
- А, может, это была другая?
- Не валяй дурака. У нас нет такой другой.
- Но я точно помню, что была.
- Была, - кивнула Майя. - Ты ее разбил.
Линда усмехнулась.
- Точно, - согласился Влад.
Майя осмотрела лица младших родственников и вышла.
Университет не принес ничего нового. Те же лекции, только новые задания. Майи сторонились, старались не подсаживаться слишком близко. Майя не возражала. Сегодня была пятница. Сразу из университета, прямо с сумкой, Майя поехала на кладбище.
Пройдясь между могил, она села на каменную лавку у такого же стола и положила на него руки и голову. Сегодня было холодно, и камень не нагрелся от жидкого солнечного света, падавшего сквозь кроны деревьев. Здесь, на этом столике, Майя видела последний раз Эрика и прочих. На полированном камне были следы от парафина свечи. Майя провела пальцами по парафину и закрыла глаза. Эта свеча принадлежала Бэт. Майя четко почувствовала ее след на остатках парафина. На лавочку садился Эрик. Ненадолго или давно, след был едва заметен. Люди, бывшие здесь, оставили след. Слегка тревожный след. Легкая тревога повисла в воздухе и отпечаталась на предметах. Майя с закрытыми глазами так четко ощущала каждого, стоявшего здесь, что почти видела их фигуры. Касаясь парафина, Майя почувствовала тоску. Сердце наполнилось тоской и тревогой такой натуральной, что Майя только через минуту сообразила, что это не ее чувство, а отголоски чувств тех, кто был здесь. Вот здесь, слева, стоял последний раз Эрик. Майя достала его трикветру и подвесила на цепочке над тем местом, где он стоял. Тоска исходила от него. Депрессия? Нет, это было что-то связанное с ней. Он скучал. А еще сожалел, что потерял ее подарок. Надо будет вернуть. Майя спрятала трикветру и расслабилась. Тоска и тревога постепенно уходили. Вместо них медленно наползал страх.
Страх и шум. Гул бушующего, рвущегося в затененные дымом небеса пламени. Огонь закрыл полнеба, подпертый струями воды. Вокруг бегают люди, отъезжают и подъезжают машины Скорой помощи. Почему врачи отошли? Почему оставили лежать на асфальте? Майя пытается прочитать что-нибудь по их губам. Тут четко замечает по движению рта одного слово «перелом». Второй, отвечая ему, кривит губы, качает головой. Снова взрыв. Что же он ему ответил? Майя пытается вернуть тот момент, огонь сжимается, втягивается в цистерну, воспоминание мутнеет, но медленно, постепенно подчиняется ее воле. Вот она уже видит двух врачей...