- Пальцы переломаю!
- И ты хочешь, чтоб я тебя прикрывал?!
- Да. И прикроешь.
- Не прикрою.
- Или не прикроешь. Тогда не жалуйся.
- Езжай на свое кладбище. Скажу, что ты у подруги.
- У какой?
- Придумай! Это же твоя подруга!
- Не уточняй просто. Какая разница?
- Линде будет разница.
- Скажи ей, что я ее закопаю, в случае чего. Поверит.
- Поверит?
- Знает, что закопаю.
- Скажу. Удачи.
- Удачи... Мда... Спасибо.
Майя встала и, поставив посуду в умывальник, вышла из кухни. Сунула в сумку мобильник и выскользнула из квартиры. Пробежавшись по лестницам и выйдя из подъезда, она достала мобильник и набрала знакомую с целью выяснить ее местонахождение. Динамик молчал. Ни вызова, ничего. Набрала еще раз. Без изменений. Набрала другой номер. Тишина. Потрясла мобильник, набрала ещё раз, убедилась, что не помогает. Набрала Влада.
«Чего?»
- Меня хватились уже?
«Ты нормальная? Дома никого нет. Кроме меня.»
- Меня дома тоже нет. Поэтому я об этом не знаю. Ладно, пока.
«Ты только что здесь была. .. Ты стоишь возле подъезда! Я вижу тебя!»
- Пока.
Прервав связь, Майя осмотрелась в поисках маршрутки. Ага, вот, едет одна. Не та. Еще одна. Тоже не та. Ага, а вот и та. Удача, почти сразу подошла. Этот номер редко ходит. Вообще, все нужные номера почему-то редко ходят.
Запрыгнув в маршрутку, Майя даже не потрудилась осмотреться в поисках свободных мест — здесь всегда забито. Погруженная в свои мысли, Майя не сразу осознала ощущение легкого беспокойства. Что вызывало его, она не поняла.
На выходе из маршрутки, ей едва не наступили на юбку. Возмущенная, Майя пошла по дороге, ведущей к кладбищу. Пятиминутная, но грунтовая дорога, часто создавала проблемы для обутой в каблуки Майи. Сегодня дорогу она преодолела легко, несмотря на то, что та была исполосована следами шин.
Часть 3
Замерев на секунду перед воротами, Майя вошла на территорию кладбища и сразу почувствовала удивительное облегчение. Как из душного помещения вышла в сад, или, наоборот, после холодной тяжелой поездки, зашла в гостеприимный дом. Тишина. После городского гама это было благословение. Покой. Одеялом лежал над всей территорией, пропитав собой каждый памятник, дерево, крест, камешек и травинку. Шелестели на легком ветру вверху листья, среди веток пели птицы-невидимки. Слегка скрипел под ногами гравий.
Майя скоро сошла с главной дороги, вскоре и вовсе забрела в межмогильную глушь. Не стоило приходить сюда одной, но, пока что, опасаться было нечего. Майя выбрала подходящее место и села на траву, подперев спиной чей-то памятник. Памятник был высоким и широким. Видимо был поставлен большому, ну, или по крайней мере, широкому человеку. Не совладав с любопытством, Майя заглянула на лицевую сторону памятника. Женщина. Судя по фотографии — не отличалась особыми габаритами. Не исключено, что умерла от анорексии.Интересно, как это - умирать от этой болезни? Говорят, что эти люди не чувствуют, что умирают. Не чувствуют, что с ними что-то не так. Может ли это быть правдой? Как же они тогда умирают? Умерла, и не поняла, что умерла? Такое бывает, интересно?
Такая мысль немного развеселила Майю. Потом она снова посмотрела на памятник. Вот, если бы всем ставили памятники, прямо соответствующие их личности. Детям — белые камни, молодым женщинам — статуи, злым людям — темные, добрым — светлые, умершим насильственной смертью — кресты, от старости — памятники, от болезни или несчастного случая — плиты. И по размерам чтоб различались. Судье, которого убили за справедливые решения, или женщине, самостоятельно вырастившей троих детей — большие. Алкоголику, совращавшему малолетних — маленький и кривой. Чтоб, посмотрев на могилу, сразу становилось ясно, какой человек похоронен. Майя окинула взглядом кладбище. А имеет ли это такое уж значение, каков человек, если он уже похоронен? Не таким ли же показателем является то, сколько денег родственники и друзья способны или хотят вложить в его памятник? С погрешностями, конечно, как же без них
. Вот разве то, что она и Линда - сестры, не погрешность? Майя не очень заморачивалась предпочтениями сестры. Она вообще мало чем заморачивалась. Это ее далеко не уникальное жизненное кредо спасало ее от многих разочарований. В частности от того, что из сестры, такой близкой ей по возрасту, не получилось лучшей подруги. Почему-то с детства так сложилось, что Майя рисовала вампиров и замки со скелетами, а Линда цветочки и принцесс. Сама Майя видела в этом доказательство своей теории о том, что ноосфера имеет собственное сознание и, судя по всему, не посредственное чувство юмора.
Мысли постепенно сосредоточились на Линде. В голове всплыл ее образ. А потом Майя вспомнила, как Линда кричала. Смотрела на нее и кричала. И в глазах сестры был такой ужас, какого Майя не только никогда не видела, но и представить себе не могла. Влад сказал, что она была вся в крови... Линда кричит, и удар. И через целую вечность — огонь. Майю вытащили из машины. Ее огонь почти не зацепил. А потом огонь заполнил пол-неба. Линда кричала, но к машине не могли подобраться из-за ревущего, рвущегося, как дикий зверь, пламени. Майю положили на асфальт. Над ней склонился человек, его губы шевелятся. Майя понимает, что он что-то спрашивает у нее, она ему отвечает, кивает, но он, похоже, не замечает этого. Человек посветил ей в глаза, пощелкал перед лицом пальцами, и уплыл куда-то вверх и в сторону. Мигая огнями, подъехала машина скорой помощи и пожарные. Майя давно уже слышала звук их сирен вдалеке, но появились они только сейчас. Забегали люди в белом и сером. Линда еще кричала, над пламенем выросли мосты из воды и пены. К Майе подошел мужчина в белом халате, присел, сказал ей что-то. За общим шумом расслышать его слова было невозможно. Тоже посветил в глаза фонариком. Мимо пронесли носилки, на них лежит отец. Линда уже не кричит...