«Они здесь. Члены спортивного комитета здесь», – испуганный шепот проносится по раздевалкам стадиона перед началом матча. Это предпоследняя игра сезона, никто не ожидал появления важных гостей на ней, ставили на финал. Весь Ноттингем просчитался.
Абсолютно все участники игры напряжены, потому что от этого матча буквально зависит их будущее. Мне страшно выйти на поле и увидеть Каллума – врач сказал, что ему еще неделю нужно носить фиксирующую повязку, избегая нагрузок, тем более спорта.
Мне страшно, и я чувствую себя виноватой.
– Соберитесь! – Тренер Кинни звонко хлопает ладонями, стоя посреди раздевалки. – Под прицелом не только футболисты, но и вы. Мне сообщили, что на игру пришла Лорен Маверик – это главный член жюри соревнований штата, в которых мы с вами собираемся победить. Давайте там аккуратнее, без сюрпризов. Вышли, отработали, ушли. Никаких перепалок с командой противника, ясно? Ви, если что, отдуваться за ошибки тебе.
Впервые за очень долгое время я вижу, как подруга паникует. Кларисса должна появиться неожиданно, как только заиграет музыка. Мы никак не рассчитывали, что матч будет заполонен важными людьми. Кинни порвет нас, если Кларисса появится на поле без ее разрешения.
– Не берет! Кларисса не берет трубку! – взволнованно шепчет Ви, держа телефон возле уха. – Что делать, Райли?
– На выход! – кричит Кинни. – Гости только что разогрели толпу, ваша очередь.
Свет прожекторов бьет в лицо, крики на стадионе оглушают, мы хлопаем и улыбаемся, бесконечно выкрикивая: «Вперед, Звезды!» Холодный воздух словно наэлектризован, я чувствую, что за каждым нашим движением наблюдает член жюри. Мы выступаем на родном поле, и это придает силы. Но при этом я физически чувствую напряжение девочек, нервы футболистов, готовящихся выйти на поле, переживания родителей, до которых дошли слухи о сегодняшних гостях. Все это витает в воздухе.
Приняв стойку, мы ждем, когда начнется музыка. С первыми нотами на поле выбегает Кларисса. Качая головой, Ви показывает ей в воздухе крест руками. Кларисса спотыкается и делает шаг назад, но потом решительно бежит к нам.
Она разгоняется и решает исполнить серию переворотов. Один, второй, третий, четвертый. Затем Кларисса делает сальто вперед с поворотом на сто восемьдесят градусов. В моих ушах пищит ультразвук, когда я вижу, как ее заносит. Она падает на бок, лицо искажается от боли. Возгласы толпы мгновенно затихают, слышно лишь крик Клариссы.
– Все будет хорошо, – снова и снова повторяю я, когда медики на носилках уносят Клариссу с поля, объявив, что у нее закрытый перелом руки.
Но ничего хорошего не будет. Ни нам, ни тренеру Кинни за кошмарную оплошность, ни репутации Ноттингема.
Фальшиво улыбаясь, мы выступаем, безуспешно пытаясь разогреть поникшую толпу.
Растягивают большой бумажный баннер с эмблемой Ноттингема, который разрывает выбегающая на поле футбольная команда «Северных звезд». К своему удивлению, я вижу среди игроков номер «04» – Каллум решил играть, несмотря на рекомендации врача. И вопреки нашей вражде я хочу, чтобы он сегодня показал класс. Как представитель Ноттингема. Как парень, с самого детства тративший все время на тренировки ради этого самого момента. Как парень, повредивший руку в перепалке со мной и который, получив желанное предложение от спортивного университета, возможно, наконец-то оставит меня в покое.
Следом выбегают «Киты» Норд-Плейнфилда. Во время жеребьевки мое сердце замирает, и я с облегчением выдыхаю, когда Каллум побеждает, выбивая преимущество начального удара для команды.
Обычно в первых двух периодах Каллум лениво двигается по полю, давая фору противнику. Но не в этот раз. Его не узнать: он движется быстро, управляет командой, держит мяч, выводя левое плечо вперед, чтобы уберечь выздоравливающую руку. Не узнать и тренера Брайта – обычно сдержанный, мужчина кричит так, что у него вены на лбу вздуваются.
Первый период мы проигрываем. Второй за нами.
Снова наше выступление, на этот раз без помех.
В третьем ничья. В четвертом Каллум Брайт выводит команду к финалу и дарит Ноттингему победу.
Мы визжим и радуемся на поле, но в раздевалку возвращаемся поникшие. Тренер Кинни, уперев руки в бока, сжимает губы так плотно, что их становится не видно.
– Что это было?
Ее грозный голос эхом ударяется о стены раздевалки.
– Я жду ответ.
Мой желудок сжимается от страха, а тело бросает в холодный пот. Сделав глубокий вдох, я медленно поднимаю руку.
– Это была моя идея.
В два коротких шага Кинни оказывается рядом со мной нос к носу. Я чувствую ее тяжелое дыхание на своем лице. Она выглядит такой разъяренной, будто вот-вот ударит меня.