Во взгляде Лайнела словно что-то вспыхивает, огонек жадности и тщеславия, который очень быстро гаснет.
– Тебе лучше уйти, – говорит он, потянувшись за лежащим на тумбочке телефоном. – Я не собираюсь рассказывать Каллуму о том, какую грязную игру ты ведешь, но могу и передумать.
Откинув одеяло, он опускает ноги на пол, и я делаю шаг назад.
– Я сказал, что тебе пора.
Лайнел демонстративно кладет на покрывало телефон. Разблокированный экран горит, и я вижу окошки открытой галереи.
– Я в туалет, а когда вернусь, надеюсь, что тебя здесь уже не будет.
Лайнел уходит в ванную, слышится щелчок замка. Он дал мне зеленый свет. Бросившись к кровати, я подхватываю телефон и среди снимков вечеринок и футбольного поля нахожу видео длиною в две минуты. Открыв, я проматываю и, увидев, как Каллум затягивается, тут же отправляю файл себе.
Написав Хлое, я торопливо спускаюсь по лестнице, сжимая в руках телефон так крепко, будто от этого зависит судьба всей планеты. В гостиной ребята сидят в кругу и играют в «правда или действие». Я замечаю сидящую в стороне от круга Фелисити, с покрасневшим лицом и блестящими от слез глазами, она с грустью наблюдает за играющими.
Хлоя прощается с девочками из театрального кружка, и мы идем в холл. У самой двери меня хватают за локоть и так резко разворачивают, что голова начинает кружиться.
Я врезаюсь в твердую грудь Каллума, а заодно погружаюсь в облако пряного аромата «Олд спайс». Сердце подскакивает к горлу. Неужели Лайнел струсил и все рассказал?
– Где твое приглашение, Райли-Майли? – В нос бьет запах пива и травки, губы Каллума расплываются в улыбке, и я с облегчением выдыхаю. Брайт не выглядит разъяренным, а значит, дело не в Лайнеле.
– Я уже ухожу. – Дергаю рукой, пытаясь освободиться, но это все равно что пытаться вытащить руку из капкана.
– Потанцуешь с победителем?
Я крепче сжимаю телефон во вспотевшей ладони.
– Мне пора домой.
– Всего один танец.
Его рука опускается на мою талию, и я невольно вздрагиваю. Это заставляет Каллума рассмеяться, отчего он напоминает маньяка, получающего удовольствие от вида испуганной жертвы.
– Хватит ломаться, всего один танец. Или мне стоит пойти к отцу и рассказать одну очень увлекательную историю?
Его шантаж напоминает о том, в какой ад превратилась моя жизнь за последнее время.
– Ты не пойдешь к отцу, пока от тебя разит, как от кеги с пивом.
Телефон с компроматом придает смелости, поэтому я, стиснув зубы, изо всех сил дергаю рукой и освобождаюсь.
На короткое мгновение на лице Каллума мелькает замешательство, а затем он смеется. Понятия не имею – из-за меня или из-за испанки, которую ему поставил Скинни. Не мешкая, я разворачиваюсь и, взяв Хлою за руку, иду к двери.
Мы садимся в машину и, отъехав подальше от дома Лайнела, открываем видео. На нем, как и говорила Ви, крупным планом счастливый Каллум чуть ли не обсасывает косяк, но вишенкой на торте становится его пародия на собственного отца:
– Я тренер Брайт, я не принимаю поражений, хотя проиграл в борьбе за семью звание отца и мужчины. Без команды я никто, лишь ржавая рухлядь, повышающая самооценку за счет кучки сосунков. Никому не нужный жестокий кусок дерьма, подпитывающийся чужим страхом. Я неудачник, пытающийся самореализоваться за счет сына. – Каллум делает долгую затяжку и, подержав дым в легких, медленно выдыхает его. – И это он еще не знает, что я пошлю его к черту, как только уеду из дома. Мечтаю увидеть выражение его лица в этот момент.
Видео заканчивается, а мы продолжаем молча смотреть на погасший экран.
– Это… Я думала, мы получим видео с парочкой наркоманов. – Сжав руль, Хлоя растерянно пожимает плечами. – Но это намного лучше. Теперь он точно оставит тебя в покое, Райлс, навсегда.
Поерзав на сиденье, я неуверенно киваю.
– Это нормально, что при всем этом я чувствую себя ужасно? Будто залезла в чужой ящик с нижним бельем.
– Каллум первым залез в твой. Этим видео ты выбираешь себя и защищаешься, защищаешь себя и Сойера. К тому же если Каллум не дурак, это видео никогда не выйдет в общий доступ.
По дороге в «Беннетс фикс» я пытаюсь понять, что чувствую. Привкус победы не кажется сладким, я не испытываю радости или грусти, в животе все так же плещется тревога, похожая на холодную скользкую змею. Вдруг Каллум и на этот раз выкрутится? Или все пройдет по плану? Да, я обожаю планировать, и в большинстве случаев все идет так, как я заранее задумала, но в последнее время мне слишком не везет, словно я попала в неправильную сказку, где зло всегда побеждает добро.