– Не рановато?
– Лучше сделать это сейчас, пока все трезвые, потому что я знаю о желе с водкой и о том, что многие бегают в туалет, как в местный бар. Не хочу, чтобы кого-то стошнило во время коронации Ви. Давай, – я хлопаю в ладоши. – Живее-живее!
Я возвращаюсь к друзьям, в кругу которых уже появился Нико. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, волосы взъерошены, щеки и шея красные, а глаза блестят – он явно выпил.
– Слышал, сегодня выступает группа из Трентона? – спрашивает он меня. – Почему не пригласила нас?
Мне хочется напомнить, что группа распалась, но Нико и без того выглядит взвинченным.
– Погоди, не отвечай, я сам. – Неуместно рассмеявшись, он показывает на своих друзей. – Потому что эти двое кинули меня, просто поставив перед фактом.
Отлично, этот парень выглядит как ходячая неоновая вывеска «Я хочу конфликтовать и драться».
– Нико, по-моему, тебе стоит выйти и немного проветриться.
– Выруби папочку, Сойер. А ты не смотри так на меня, Митч, ты вечно идешь у него на поводу. И вообще, что ты делаешь на этом празднике, Митчи, разве ты не ушел из школы? Ученики платят взносы на бал, а ты? Или гуляешь за наш счет?
– Он заплатил взнос, – отвечает Хлоя сквозь стиснутые зубы.
Сойер с Митчем выглядят так, будто вот-вот вышвырнут Нико из зала. А тот явно не собирается уходить тихо, и обязательно начнется очередной цирк.
У меня горят щеки, горло саднит все сильнее, и нет никакого желания получать от директора из-за выходок пьяного Нико Майерса.
– Так, все, хватит! – Я щелкаю пальцами перед лицом парня. – Мы с комитетом рвали задницы, чтобы организовать этот праздник. Меня шантажировали на протяжении двух месяцев и насмехались, Сойер был на грани переезда, вся наша жизнь катилась под откос. И теперь, когда все наконец-то начало потихоньку налаживаться, ты хочешь испортить вечер всем. Понимаю, ты обижен из-за распада группы, но нужно уметь принимать выбор друзей. Поговори с ними, выслушай. И, пожалуйста, перестань быть таким кретином и постоянно выводить людей из себя. Хотя бы один вечер. Продержишься? Если нет, то, клянусь, я сейчас же сниму туфлю и засуну каблук прямо в твою мелкую, наполовину итальянскую задницу!
Округлив глаза, Нико выглядит растерянным. Он тяжело сглатывает и медленно кивает.
– У меня не мелкая задница, – только и говорит он, а затем усмехается.
Мои плечи расслабляются, потому что Нико меня услышал.
– Спрятались за юбки, – говорит он парням, но уже без обиды в голосе, а затем протягивает ладонь для примирительного рукопожатия, чем стирает остатки напряженной атмосферы.
Отлично, минус одна проблема.
Я чувствую на себе пристальный взгляд, от которого волосы на теле встают дыбом. Повернувшись, вижу Каллума – подперев плечом стену, он стоит в окружении футболистов, но все его внимание приковано ко мне. Улыбка хищника, парень с обложки журнала, внутри которого сидит мстительный и обиженный монстр. Уверена, что сейчас Каллум проигрывает в голове варианты того, как мог бы испортить мне вечер, если бы я не ответила шантажом на шантаж.
От его пристального взгляда все тело неприятно покалывает, а кожа зудит. Чтобы отвлечься, я тяну Сойера за руку.
– Знаю, что ты это ненавидишь, но потанцуешь со мной?
Он не сопротивляется, позволяя увлечь его в центр танцпола. Руки Сойера опускаются на мою талию, и я сцепляю пальцы за его шеей. В его серых глазах отражаются огни гирлянд, а воздух вокруг нас наполнен запахом корицы и цитрусового пунша.
Я на зимнем балу с Сойером Вудом. Мы пришли сюда в качестве пары, и он смотрит на меня с нескрываемой нежностью и любовью.
Я не совру, если скажу, что мечтала об этом мгновении годами. В этот самый миг, на вершине своих мечтаний, я испытываю счастье в чистом виде.
– Можно я буду брать тебя на все ссоры с друзьями? Ты отлично ставишь их на место.
– Надеюсь, Нико не обиделся.
– Уверяю, ему даже понравилось. Ты в порядке? – Он касается костяшками моей щеки. – Ты вся горишь.
– Здесь немного душно.
– Я бы не сказал.
– Чувствую себя не очень, но это не испортит мне праздник. Сейчас я хочу просто потанцевать с тобой.
Прикрыв глаза, я прислоняюсь лбом к его плечу, и мы медленно движемся по кругу. Я чувствую теплое дыхание Сойера над виском, он неспешно водит большим пальцем вверх-вниз над моей поясницей.
Голова слегка кружится, и я жалею, что не послушала маму и не поела. А еще не покидает ощущение, что Каллум до сих пор смотрит на меня, потому что кожа продолжает зудеть. В какой-то момент руки чешутся так сильно, что я обнимаю Сойера за талию и чешу запястья прямо за его спиной.