Паркуюсь, не загоняя машину в гараж. Заглушив двигатель, выхожу и замечаю, как у дома Сойера останавливается темный седан. Из него выходит высокий мужчина с коротко стриженными волосами. На нем толстовка, солнечные очки и грубые ботинки на ногах.
Пока я открываю багажник, незнакомец поднимается на крыльцо, где его встречает Сойер. Они жмут друг другу руки.
Зажав ключи с брелоком в кулаке, я взмахиваю Сойеру в знак приветствия. Заметив меня, он приглашает мужчину войти в дом, а сам идет в мою сторону.
– Что Джейсон Стейтем делает в твоем доме?
– Это Хэнк, спонсор из АА, завязал с алкоголем семь лет назад. Говорит, что может помочь, но только если мама правда этого хочет. Сейчас будет разговаривать с ней.
– Ты так и не ответил на сообщение. Как она себя чувствует?
– Плачет и корит себя.
Сойер отодвигает меня в сторону и склоняется над багажником, а я не могу не залюбоваться тем, как напрягаются мышцы на его руках, когда он забирает пакеты.
– Черт возьми, что у тебя там?
– Мука. Пара футов. Ну и всего по мелочи. Хочу приготовить огромную печеньку в твою честь.
– Это ведь для ярмарки, да? – На секунду прикрыв веки, Сойер тихо чертыхается и направляется к дому, а я, как обычно, едва поспеваю за ним. Порой мне кажется, что бог наградил этого парня длинными ногами только для того, чтобы ему было легче убегать от меня.
– Я что-нибудь придумаю, Райлс.
– Не бери в голову, у тебя и так полно проблем. Половина дела уже сделана, осталось быстренько все приготовить, попрошу помочь маму и Фелис.
– Могу я чуть позже зайти, чтобы тоже помочь?
Я мгновенно представляю на своей кухне полуголого Сойера. Мы, перепачканные сахарной пудрой, готовим, а потом жадно целуемся и, может, даже занимаемся сексом прямо на кухонном столе. Да, такая помощь мне однозначно пригодится.
Пока мое воображение рисует горячие картинки, Сойер заходит в дом.
– Не уверена, что ты сможешь зайти попозже, потому что мой папа посадил тебя под домашний арест.
– Формально я буду находиться в доме, просто не в своем.
Что ж, вполне справедливо.
Сойер ставит пакеты на стол и, чмокнув меня в щеку, обещает зайти позднее, а я иду наверх, чтобы попросить помощи.
Мама охотно соглашается. Фелисити удается растолкать не с первого раза. Она мычит от головной боли, на ее лице написано страдание, и, должна признаться, я рада видеть это, потому что все еще злюсь, что наказана, в том числе и по ее вине.
Пока ждем Фелис, я решаю переписать рецепт сразу на четыре листа – по одному для каждой из нас и один на холодильник. Мама называет меня параноиком, но мне нужно, чтобы все действовали четко по инструкции. У меня нет права облажаться.
Фелисити, чуть сгорбившись, входит на кухню с побледневшим лицом. На ее голове капюшон, а огромное темное худи достает до самых колен, из-за чего она отдаленно напоминает дементора.
Внезапно я вижу то, что заставляет меня замереть в ужасе. Вышитый нитками лаймового цвета крошечный логотип «Найк» слева на груди. Это худи – мой подарок Сойеру.
Какого черта?!
– Почему на тебе худи Сойера? – Кажется, мой голос прозвучал более чем холодно, потому что мама перестает греметь посудой и оборачивается.
– Я замерзла во время урока игры на гитаре, поэтому попросила Сойера одолжить кофту. Я бы не стала ничего брать без разрешения, если ты об этом.
– Мы бы ни за что так не подумали, дорогая, – отвечает мама, возвращаясь к посуде.
Отложив ручку, я стискиваю зубы от злости и упираюсь ладонями в стол.
– Что-то не вижу в твоих руках гитары.
– Прости?
– Урок музыки давно закончился. Сними, пожалуйста, не хочу, чтобы ты перепачкала мукой.
– Д-да, конечно, – кивнув, Фелисити пятится из кухни. – Просто меня очень знобит, вот и надела.
– Можешь взять что-то из моего шкафа, там полно теплых вещей.
Коротко кивнув, Фелис быстро уходит, а я сталкиваюсь с пристальным взглядом мамы.
– Почему ты так груба с ней? Что за тон?
– Но это мой подарок, мам, я специально ездила в Трентон за этим худи!
– Я понимаю тебя. Но постарайся быть повежливее, хорошо? Это ведь совсем не трудно.
Честно говоря, моментами очень трудно, но я молча киваю.
Спустя два часа на кухне царит жуткий бардак: всюду мука, тесто и капли растопленного шоколада. Стол заставлен противнями для будущего печенья, в воздухе витает сладкий запах вишни и ванили.
– Осторожно, отойдите в сторону, девочки. – Достав из духового шкафа противень, мама идет к столу.
Румяное печенье с шоколадной крошкой – все равно что пытка для меня. Жутко хочется вгрызться в него зубами, но я сегодня даже не была на пробежке. Хотя готовка, как оказалось, не менее эффективна: хаотичные повороты, наклоны туда-обратно за посудой или взбивание яиц венчиком, потому что миксер достался Фелис – все это отличное кардио.