Я встречаю гостей, успеваю продать несколько книг и слежу за тем, чтобы в детском уголке малыши не подрались из-за карандашей.
– Райли, я ничего не вижу в этом костюме, – доносится приглушенный голос Тедди из прорези в огромной голове Базза Лайтера. – Можно мне его снять?
– Нет, – бросаю я и качу тележку вдоль спортивного зала, заставленного лабиринтами столов с книгами. – Но если найдешь кого-то, кто согласится его надеть, то можете поменяться.
Из-под костюма доносится недовольное ворчание. Тедди пришел одним из последних, а я была в школе почти с рассветом, чтобы встретить машину с десертами и помочь сотрудникам издательства разложить книги на столах и стендах.
Когда в поле зрения появляется Каллум, у меня возникает безумное желание разбежаться и переехать его тележкой с книгами. Несмотря на то, что на нем бейсболка с низко опущенным козырьком, под глазом виден автограф Сойера – темно-фиолетовый синяк.
Спрятав руки в карманы толстовки, Каллум уверенно направляется ко мне, и я тут же сворачиваю в другую сторону. Впереди носятся визжащие дети, из-за чего я двигаюсь слишком медленно.
– Есть разговор, – слышу я его низкий голос совсем рядом.
Сжав ручку тележки, нехотя поворачиваю голову. Что ж, вблизи синяк на лице Брайта выглядит еще хуже: фиолетовый отлив плавно переходит покраснением на припухшее веко.
– Тебе идут новые тени, – говорю я, осторожно лавируя между людьми.
– Ты должна рассказать всем, что соврала про шантаж нюдсами.
Его слова заставляют меня рассмеяться.
– Видимо, хорошенько тебя приложили головой.
– Я не шучу.
Каллум хватает ладонью ручку тележки, заставляя меня остановиться. Мельком глянув по сторонам, он сжимает челюсть, и я вижу, как ходят его желваки.
– Я за всю свою жизнь не получал столько дерьма, как за эти сутки. Меня ненавидят почти все.
– Разве безосновательно?
– Ты не понимаешь. – Обхватив пальцами мое предплечье, Каллум склоняется ближе. – Это дерьмо обсуждают в интернете. Если слухи дойдут до отца, он из ума выйдет. Половина парней из команды меня ненавидят, их девушки не хотят, чтобы они со мной общались. Сутки. Всего лишь за одни чертовы сутки, Райли.
– Слушай, мне жаль, что ты подвергся интернет-травле. Но правильно ли я понимаю: ты хочешь, чтобы я соврала, обелив твою репутацию и при этом закопав свою?
– Именно.
– Ты… Ты… – Раскрыв рот, я не могу найти слов, и с моих губ срывается нервный смешок. – Пошел к черту.
Толкаю тележку, но Каллум не дает мне уйти, а пальцы на моем предплечье сжимаются сильнее, настолько, что становится больно.
– Отпусти. – Стиснув зубы, я дергаю рукой. – Мне больно.
– Я пока прошу тебя по-хорошему.
– Или что? Опубликуешь фото и тем самым дашь всем новый повод тебя ненавидеть? Или выложишь фото дневника? Давай посмотрим, что копы скажут о вторжении в личную жизнь.
Я растягиваю губы в наигранной улыбке, даже несмотря на то, что руку сводит болью. На выступлениях с командой мы часто улыбаемся сквозь усталость и боль, и за долгие годы тренировок это уже не составляет труда.
Вместо того чтобы разозлиться, Каллум вдруг ухмыляется:
– Завтра ты передумаешь.
Глядя ему вслед, я потираю горящее предплечье, жжение от которого волной распространяется по всему телу. Меня бросает в холодный пот, к горлу внезапно подкатывает тошнота. Понятия не имею, что завтра собирается выкинуть Каллум, и это неведение пугает больше всего.
В понедельник утром перед первым уроком я собираю срочное совещание с Хлоей и Ви у моего локера, где рассказываю обо всем, что произошло за выходные. Эмоции на лицах подруг меняются так резко, будто я пересказываю им целый сезон сериала, а не события двух дней.
– Как думаешь, – понизив голос, Хлоя подходит настолько близко, словно собирается чмокнуть меня в нос, – если бы Фелисити не зашла, вы с Сойером поцеловались бы?
– Мне кажется… – Без конца сжимая и разжимая ручку сумки, я слегка торможу с ответом, потому что даже чертово предположение делает меня пугающе счастливой. – Да. Думаю, да.
Тихонько запищав, Хлоя отстраняется и, прижав к груди учебник по углубленному курсу химии, с мечтательным видом прислоняется спиной к локеру.
Ви же, наоборот, выглядит хмурой. Сложив руки на груди, она напоминает работника фейсконтроля, который не хочет пропускать тебя в клуб.
– Мне одной кажется, что Фелисити появилась там не случайно?
– Думаешь, стояла под дверью и ждала момента, чтобы все испортить?
Об этом я не думала. Но не потому, что считаю Фелис ангелом, а потому, что во всем происходящем ее действия волновали меня в последнюю очередь.