Он медленно ведет пальцами вверх, чтобы вернуть лямку на место. От этого нежного прикосновения по всему телу пробегает волна мурашек, а в груди разливается тепло, которое с каждой секундой нагревается все сильнее и медленно стекает к низу живота.
Что он там говорил о химии? Милостивый боже, моей химии хватит на нас двоих. Ее хватит на гребаный континент.
Вернув лямку на плечо, Сойер неспешно водит по ней подушечкой большого пальца.
– Мне нужно знать, Райлс. Мои чувства взаимны?
Почему так страшно признаться, даже зная о его чувствах? Почему меня так трясет?
– Думаю, ты и так знаешь ответ, – шепчу я.
– Я хочу услышать это от тебя. – Сойер заправляет за ухо прядь моих отяжелевших влажных волос, почти невесомо ведет костяшками по щеке и соскальзывает к шее, задерживаясь на пульсирующей жилке. – Мы тут разговариваем, помнишь?
– Возможно, у меня есть некая симпатия.
На мой выданный дрожащим голосом ответ он закатывает глаза.
– Ладно, кажется, я люблю тебя, сколько себя помню.
Грудь Сойера поднимается в резком вдохе. Я оглушила его, обездвижила и лишила дара речи. Нас обоих. Мои собственные слова звучат в голове как сигнальная сирена, после которой следует взрыв. Неужели я правда сказала это вслух?
Одно предложение ломает толстую стену лжи, которую я строила годами. И от этого я чувствую себя на удивление легко и свободно.
– Поцелуй меня, Сойер, пожалуйста, – шепотом прошу я. – Желательно прямо сейчас, пока я не упала в обморок от волнения и…
Я не успеваю договорить свою чушь, потому что Сойер обхватывает мои щеки ладонями и целует. Внезапно и ожидаемо одновременно. Сокрушительный поцелуй, уничтожающий миллионы моих фантазий, потому что реальность оказывается в разы ярче.
Губы Сойера мягкие, теплые, со вкусом его любимой вишневой газировки. Я задыхаюсь от переизбытка эмоций, колени подкашиваются. Обняв его за шею, я отвечаю на поцелуй с жадностью всех прошедших лет. Как и в любимых снах, мне хочется получить от каждой секунды сполна.
Его тяжелое дыхание опаляет мои губы, а когда он углубляет поцелуй, из моих легких вырывается приглушенный стон. Уже не знаю, я сама села на край стола или меня посадил туда Сойер. Его ладони сжимаются на моей талии под задравшейся майкой. Прямо подо мной лежит учебник, угол которого больно впивается в бедро, но мне плевать. Я развожу колени и притягиваю Сойера еще ближе к себе, и это действие отпечатывается на моих губах его рваным выдохом.
– Сойер, – его имя само по себе срывается с моих губ сквозь поцелуй, разум не хочет верить в происходящее, и я чувствую, как к глазам подкатывают слезы. И я понятия не имею, к какой именно эмоции привязаны эти слезы. Счастье, достижение заветной мечты или страх того, что это снова сон?
Пальцы Сойера проскальзывают вверх по моей спине, тонут во влажных волосах, которые он сжимает в ладони и легонько тянет, заставляя меня запрокинуть голову. Я впиваюсь в его спину пальцами с такой отчаянной силой, что, боюсь, у него останутся синяки.
Сквозь прикрытые веки прорываются слезы, горячие влажные дорожки скользят по моим щекам, но при этом я болезненно счастлива.
О боже, меня целует Сойер Вуд.
Меня. Целует. Сойер.
И это больше, чем горячо.
Не думала, что нутро может так гореть, но с каждым прикосновением и движением губ я плавлюсь, внутри назревает что-то мощное, почти звериное, мне едва удается сдержать громкий стон, и я не понимаю, как это возможно от одних лишь поцелуев.
Господи, я действительно готова отдаться ему прямо на этом столе.
Внезапный стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Сойер отстраняется так молниеносно, словно мы репетировали этот момент годами.
– Райли, – зовет мама, – мы решили заказать пиццу, ты будешь?
Дверная ручка поворачивается, а я выдергиваю из-под задницы учебник ровно в тот момент, когда мама появляется на пороге.
– Во-о-от, – протягиваю я, проводя пальцем по страницам. – Теперь ты понял эту формулу?
– Мхм. – Упершись ладонями в стол, Сойер кивает. – Теперь все стало ясно. Спасибо, что объяснила.
Мы оба тяжело дышим, волосы взъерошены, и надо быть идиотом, чтобы не догадаться, что тут только что происходило.
Прочистив горло, мама потирает переносицу, и я вижу, как она маскирует улыбку.
– Рада, что ты заглянул в гости, Сойер. Так что с пиццей, будете?
– С курицей и двойной порцией песто, – отвечаю я.
– Хороший выбор. – Мама посылает мне многозначительный взгляд, явно одобряя не только пиццу. – Ладно, занимайтесь, но дверь я оставлю открытой. Учите формулы аккуратнее, иначе папа точно заколотит окно, ну или какого-нибудь соседского мальчика.