Я обшарил потолок глазами в поисках телефонного аппарата. Наверное, я слишком активно вращал глазами, потому что пиктограммы принялись плясать и перепрыгивать с места на место, пытаясь определить для себя наилучшее расположение. Я попытался унять автонастройку жестикуляцией, но ожидаемо потерпел поражение: часть пиктограмм сложилась в виртуальный сундук, а некоторые настолько увеличились в размерах, что загородили нормальный обзор. «Телефон!!!» заорал я в надежде на чудо. Подчинившись моему голосу, телефон выскочил из цифровой помойки, явив собой узнаваемый облик винтажного гаджета.
Притянув к себе и развернув пиктограмму телефонного аппарата, я принялся изучать открывшееся меню. Контакты оказались поделены на несколько групп, каждая из которых обозначалась специальным титром или картинкой. На первом месте ожидаемо маячил домик с трубой, каким его изображают на рисунках дети пятилетнего возраста. Из печной трубы валил сизый дымок. Ради интереса я принюхался, но меня ждало разочарование: симулировать запахи операционная система не научилась. А жаль.
Жена! наученный горьким опытом обращения с интерфейсом, я решил почаще пользоваться голосовыми командами.
В окошке домика замигал свет, дым из трубы сделался черным, после чего избушка надулась и выплюнула наружу два женских портрета. Над первым значилось «ЖЕНА 1.0/3.0», над вторым «ЖЕНА 2.4». Вторая женщина была мне незнакома.
Ага, догадался я. Скорее всего, я был женат трижды развелся с Юлькой, женился на этой зеленоглазой, а потом снова вернулся к Юльке. Ну что ж, зеленоглазую оставим на потом. Эту я хотя бы знаю и помню.
Юля! приказал я интерфейсу, и первый портрет развернулся передо мной в огромный экран.
Женщина, представшая моим глазам, полулежала в глубоком кресле, похожем на стоматологическое. Лицо ее было замазано толстым слоем крема землистого оттенка, глаза закрыты. Полуголое тело массировали чьи-то сильные руки. Обладатель рук маячил за кадром. Наверное, оно и к лучшему: я с удивлением для себя почувствовал укол ревности.
Юля, негромко позвал я.
Женщина открыла глаза и неприязненно глянула в мою сторону.
А, это ты, она вновь откинулась на уютный с виду подголовник. Чего хотел?
Поговорить, растерялся я.
Говори.
Юля, я это самое я вдруг с ужасом понял, что понятия не имею, что мне нужно сказать этой женщине и чего она ждет от меня. Ну я тут, значит, в больнице Юля!
Я помню, как меня зовут. Слава богу, нейроколлапс не у меня.
Так ты знаешь?
Жена засопела, не удостоив меня ответом. Чужие руки тем временем перестали массировать Юлино тело и принялись смывать маску влажными тампонами. Под маской обнаружилось молодое красивое лицо. Боже, она почти не изменилась! Я почувствовал, что влюбляюсь заново.
Юля, ты такая красивая! бросил я ей от чистого сердца.
Потаскухам своим рассказывай, ответила супруга почти без эмоций. Говори прямо: чего хочешь?
Тебя, я не знал, о чем попросить жену, но в том, что сама она мне нужна, нисколечко не сомневался.
А медсестру полчаса назад кто хотел?
Я осекся, чувствуя себя так, будто меня пнули под дых.
Кто тебе рассказал? Тебе Цветик нажаловалась?
Девяносто лет ума нет, отреагировала жена. На кой мне сдались твои цветики-кошечки-рыбки. Сам разбирайся со своим зоопарком.
Жена подняла ладонь, явно вознамерившись смахнуть экран и прервать наш разговор.
Постой-постой, Юленька! возопил я. Не бросай меня так! Ты же видишь, в каком я состоянии!
А ты, когда меня бросал, много думал о моем состоянии? сварливо переспросила жена. Когда по бабам своим шастал, много ты обо мне думал?
Я ничего не помню, Юля, пойми же ты!
Очень удобно устроился, парировала жена. Как по бабам шастать так он в здравом уме и твердой памяти. А как память отшибло так Юля ему сразу понадобилась. Ты паразит, понял? Кровосос. Всю душу из меня высосал. Видеть тебя больше не могу.
Ну прости, прости, залопотал я, донельзя огорченный. Если я в чем-то перед тобой виноват, я готов это признать и покаяться. Просто я ничего не помню. Как наш Андрюшка? Как наш сладкий канапапундель?