Я оставил ему свою визитную карточку, попросив связаться со мной, когда будет ещё одна церемония. Увы, это была уже последняя в сезоне: Тейам проходил только в течение двух зимних месяцев. Остальное время «богиня» работала — электриком.
Я был в полном смятении:
— Раджеш!
— Сэр?
— Раджеш, что скажешь? Разве это не было совершенно абсолютно потрясающе?
— Сэр…
— Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное?
— Нет, сэр, никогда.
Раджеш замолчал. Однако молчание моему гасконцу из Тамил Наду даётся тяжело:
— Но, сэр, когда я был в храмовом паломничестве, там даже я ходил по углям.
— Ты?! Где?
— В храме Шабрималай, тоже в Керале. Нужно просто поститься сорок дней, тогда Бог входит в тебя и ты можешь ходить по углям.
— Мы можем туда поехать?
— Да, сэр, конечно! Только там нет дорог; надо идти пешком через джунгли… всего две недели, сэр!
У Раджеша загорелись глаза. Он уже начал планировать путешествие с боссом через влажный и жаркий адский рай.
Меня всё ещё трясло. Ритм барабанов стучал в висках.
Нет, я не в Петербурге… Я в стране, где Сталин подает мне чай, а в электриков и водителей входят боги… и поди разбери, когда они покидают их. Надо бы поосторожнее с местными, на всякий случай.
Я столько раз повторял глупую историю об ошибке с билетом в Индию, что почти поверил в неё сам. Но ведь и в самом деле я прилетел в Индию с петербургским чемоданом, а в нём — западные амбиции и восточно-европейский набор инструментов. Не валенки и Достоевский, а жёсткое видение того, какими мы должны быть, да агрессивный «тянитолкай» -менеджмент.
Конечно, переделывать Индию легче, чем измениться самому. Но если и не меняться, то хотя бы виртуальные валенки можно снять… Уголёк от Агни Тейама и так прожёг в них дыру.
Нет, я не собираюсь никуда уезжать. Если электрики в Индии могут ходить по раскалённым углям, может, и инженеры способны писать магический код; я просто должен создать условия для них.
Знать бы ещё, как…
Эстетика кода и перчёный арбуз
Я смотрел на дизайн модуля, представленный руководителем нашей команды технологий Майкрософта, и почти рыдал — так скучен и уродлив был этот дизайн.
Разработка программного обеспечения — это форма искусства; красивый код работает лучше безобразного. Но что такое «красивый»? Критерии красоты и вкуса для этого инженера из Гургаона отличаются от моих: как и многим здесь, ему нравятся солёные огурцы с вареньем и арбузы с перцем и солью. Он ценит сочетания сизого, лилового и розового, напоминающие мне исподнее «Made in the USSR», а не шедевры Эрмитажа. Сможем ли мы когда-нибудь договориться о единой эстетике кода?…
Глубоко вздохнув, я спросил, видела ли этот документ Шири, молодая израильская руководитель группы, выступающая в роли заказчика. Если нет, у меня ещё будет время поправить…
— Простите, — смущённо ответил инженер, — но ведь это документ Шири! Она сделала дизайн, а мы должны написать по нему код.
Это был момент истины. Как честный инженер, я обязан был позвонить Шири, сказать, что я думаю о её тошнотворном дизайне, и предложить лучший вариант — мой. Только после этого никто из отдела Шири никогда не даст нам никакую работу.
После короткой кровавой битвы честности со здравым смыслом я закрыл варежку. Работа над проектом продолжалась успешно, без моих советов.
Мои зарубежные коллеги не только в этом проекте легко обходились без моей помощи. Считая себя отличными инженерами, они предпочитали работать с моими людьми напрямую.
А потом жаловаться мне на них.
Алекс, наш программистский гуру из Иерусалима, мой старый знакомый, которого я знал ещё в России, ясно объяснил, почему он не переводит работу в Индию:
— Если я возьму твоего человека, он всё равно будет твоим. Я хочу работать со своими людьми, не с твоими!
Листая «Дао Дэ Цзин», я начинал понимать, что делать.
Восемьдесят страниц мудрости
При чём тут, в Индии, китайская мудрость?
Погружение в индийскую философию требует всей жизни или даже нескольких, мой же бангалорский контракт был на шесть месяцев и каждый раз продлевался ещё на полгода. «Времени на толстенные фолианты индийских Гит и Упанишад у нас нет!» — нашёптывала мне на ухо матушка-лень. А вот «Дао Дэ Цзин» — это скоростной лифт: всего около восьмидесяти страниц, и вот я уже на вершинах Мудрости Востока, спокойно созерцаю бренный мир внизу.