Телевизионная приставка — самое недооценённое и недолюбленное из всех домашних устройств: в отличие от новой микроволновки или холодильника, никто не может похвастаться перед девушкой или соседом новой приставкой. Но без неё нет спутникового или кабельного телевидения.
Производят эти устройства в Корее, в Польше и в Китае; зависимость от оборудования и драйверов не делает нашу жизнь проще.
Эво был изначально написан «на коленке» в нашем английском отделении в качестве эксперимента; основой бизнес MCR был построен вокруг поддержки «условного доступа» (conditional access). Но оказалось, наши клиенты — телекомпании — были рады приобрести у MCR весь пакет программного обеспечения для приставок.
Считалось, что Эво не был готов к масштабированию (scaling up) ни по архитектуре, ни по качеству кода, изначально сыроватого, да ещё и испорченного небрежной поддержкой. Денег у MCR было достаточно, так что Рон решил инвестировать в новый продукт, ожидаемо названный Нео (Neo). Как и его тёзка, герой «Матрицы», Нео сможет уклоняться от пуль клиентов и элегантными балетными па боевых искусств уничтожать конкурентов. Лучшие специалисты в Англии, Израиле и Франции уже корпели над этой разработкой.
У решения о передаче в Индию был, как и у всех корпоративных ходов, политический подтекст: английским руководителям проектов легче было работать с податливыми и улыбчивыми индийскими инженерами, чем со своими соотечественниками, которых они находили негибкими, самоуверенными и интересующимися красотой и универсальностью системы больше, чем пользой, которую она приносит клиентам.
Так после небольшого политического землетрясения в наших корпоративных небесах Эво свалился мне на голову. Я не просил об этом — руководители проектов сами позаботились о нас, ибо сказано в Талмуде: «Работа праведников делается руками других».
Как начальник индийского центра, я отвечал тогда за отделы поддержки: финансы, кадры (HR), административно-хозяйственный (admin), IT и — как без этого? — отдел организации поездок. Я вовсю помогал нашим «колониальным» отделам — английскому, израильскому, французскому и американскому, хотя формально за поставки отвечали другие.
Теперь я стал ещё и полноправным владельцем нового отделения Эво.
Аджайл и мастера йоги
В моей радости сквозила и минорная нотка: мне было немного стыдно за Эво. Кроме нескольких общих программных компонент, большая часть его кода была написана под каждого клиента в отдельности. Серьёзные разработчики вроде меня гнушаются писать «клиентский» код; мы берём выше, создавая универсальный продукт, годный для всех клиентов, на все случаи жизни и на все века.
А через год-два разрабатываем новую, ещё более вечную и универсальную систему.
Но увы, с нашими четырьмя клиентами затраты на универсальные решения могли превысить экономию от универсальности. К тому же Нео разрабатывали с чистого листа, как современную систему, единую для всех клиентов; идти тем же путём, но с отставанием не было никакого смысла. Как только Нео оперится и взлетит, Эво уступит ему клиентов и отдаст душу богам программного обеспечения.
Знать бы, кто эти боги и зачем им души программ…
Меня влёк свободный дух Аджайла (Agile) и минималистская эстетика «экономного» («lean») подхода: делай только то, что требуется, и только тогда, когда требуется; не стремись к совершенству и не пытайся угадать будущее — каким бы прозорливым ты ни был, Вселенная всегда найдёт способ тебя удивить; скорость и гибкость важнее совершенства!
Движение Аджайл началось в 2001 году с Манифеста, который перевернул мир… ну, не весь, но мир разработки программного обеспечения — точно. В наше идеологически непростое время некоторые на Западе задаются вопросом: как же могли семнадцать белых американских мужчин среднего возраста безо всякого «многообразия» (diversity) цветов кожи и гендерных оттенков придумать что-то хорошее?
Они потому и перевернули мир, что ничего не придумывали, а просто применили вечные идеи к программированию: как направление мысли, Аджайл намного старше, чем Манифест.
Наш генеральный директор Рон любил цитировать Наполеона: «Сначала ввяжемся в драчку, а там разберёмся!». Выражение вполне в духе Aджайла.