- Что-то ты притихла, - замечает Тристан, положив барабанные палочки на заднее сиденье.
- Я в порядке, - закрываю багажник и залезаю в машину, когда Леа выходит с парадной двери, неся тарелку с печеньем.
Тристан садится на заднее сиденье и пристегивает ремень безопасности, наблюдая за мной в зеркале заднего вида. - Ты уверена? У тебя какой-то больной вид.
- Все в порядке, - повторяю я, а потом замолкаю, когда Леа садится в машину. Я, наверное, должна рассказать ему о Делайле, но я не могу заставить себя говорить об этом в данный момент. Я беспокоюсь о его реакции. Не знаю, насколько они были близки, но они жили вместе, и это должно означать, что так или иначе она была не безразлична ему.
- Что это за печенье? - спрашиваю Леа, когда она ставит тарелку на колени.
- Мама Джексона дала их мне... и еще она сказала, что их семья скучает по мне. - Она вздыхает, а затем начинает рассуждать о том, как ей было неловко, когда я еду в Red & Black Ink. С облегчением отвлекаюсь на ее разговоры, кивая и соглашаясь во всех нужных местах. Но как только мы подъезжаем к парковке, я чувствую тошноту. Почему я ничего не сделала, чтобы помочь Делайле? Почему смерть всегда происходит? Почему? Почему? Почему?
Мне нужно как-то успокоиться, потому что я даже не знаю, тело ли это Делайлы. Но я не могу, и чем дальше ночь, тем хуже становится. Я сильнее этого. Сильнее. Я проходила через это раньше. Ничего не работает. Дыхание. Счет. Боже, я считаю все, мои мысли мчатся со скоростью миллион миль в минуту. И я чувствую, что вот-вот развалюсь в тот момент, когда мы входим в клуб, и безумие окружает меня. Мой разум ищет за что зацепиться, но ничего нет вокруг меня, и я чувствую, как падаю.
- Нова, подумай об игре, - советует Леа, перекрикивая голоса вокруг нас. Мы сидим в кабинке, ожидая своего выступления. Все место украшено красными рождественскими фонариками, и их огни на фоне черных стен делают это место жутким. Тристан ушел в уборную, но его нет уже больше десяти минут и мне интересно, что его так задержало. Я надеюсь, что это девушка, а не выпивка или что-то еще похуже. Это место вызывает у меня дискомфорт, потому что связано с искушением. Я знаю, потому что заметила несколько сделок с наркотиками. Иисус, почему я позволила ему прийти? Особенно после всех дел с этим парнем Джаззом. Я отвлеклась на его излишне дружеское отношение, и обо всем забыла.
Леа машет рукой перед моим лицом, и я вздрагиваю. - Земля вызывает Нову.
- Извини, - переключаю свое внимание со стакана воды на нее. - Все настолько плохо?
- Да, - как только она говорит это, я снова смотрю на толпу, думая, что вижу Тристана, но это просто еще один светловолосый парень, выглядящий как участник группы.
Леа, скрестив руки, рассматривает меня через стол. - Ладно, в чем твоя проблема?
- Ни в чем, - отвечаю я, не готовая говорить об этом - высказать это вслух. Интересно, выяснит ли мама Делайлы, как именно она умерла. И имеет ли это значение, потому что, в конце концов, это ничего не меняет. Она все равно умерла.
- Я знаю, когда ты врешь, - строго говорит Леа и кладет руки на стол. - Так что просто признайся.
- Ничего не случилось, - говорю я ей, откидываясь на сиденье. - Мы с мамой поругалась. Вот и все.
- Из-за чего?
- Из-за того, что я не приеду домой на Рождество.
Она делает глоток воды. - Я думала, ее устроило, что ты останешься здесь на праздники, и приедешь домой на несколько дней перед Новым годом?
Чешу свою татуировку, ненавидя, что я лгу, но говорить о Делайле пока не вариант. - Да, я тоже так считала, но она передумала.
Она с сочувствием смотрит на меня. - Ты всегда можешь поехать домой.
Я качаю головой. - Нет, у меня слишком много дел на работе и еще куча всего.
- Ну, тогда не унывай, милая. 0 Леа показывает на меня пальцем. - Твоя мама переживет это так же, как и все, что ты делаешь. Кроме того, сегодня вечером будет так круто, что у тебя даже не будет времени подумать о том, что тебя печалит.
- Извини. Я постараюсь не быть полной занудой сегодня.
- Хорошо. - Она улыбается, а затем поворачивается, чтобы посмотреть на танцпол. - Интересно, где носит Броуди и Брэкстона?
- Может быть, они струсили, - говорю я. - И будем только ты и я.
Она оборачивается и хмурится. - Стелла это не допустит. Ты знаешь, что она ненавидит, когда люди выступают соло.
- Это не было бы сольным исполнением, - размешиваю лед в своем бокале трубочкой. - Но я уверена, что все будет хорошо... они появятся.
Она задумывается над моими словами, а затем вынимает телефон из кармана. - Я позвоню им и узнаю, что случилось.
Я отключаюсь, когда она разговаривает по телефону с Броуди. По тому, как она продолжает смеяться и накручивать волосы, я могу сказать, что она сейчас очень счастлива. Мне нужно заставить себя взбодриться и побыть лучшей подругой, как будто не было всей этой истории с Делайлой. Поэтому я выпрямляюсь и натягиваю маску самого счастливого лица, когда она кладет трубку.
- Они опаздывают, - она объявляет, подбирая несколько картофелин фри из тарелки между нами. - Но они будут здесь уже через несколько минут.
Я беру горсть картошки. - Ты выглядишь такой счастливой, когда разговариваешь с Броуди.
Она сует немного картошки в рот. - Я счастлива. - Она улыбается от уха до уха. - Он делает меня действительно счастливой, Нова.
- Как давно ты с ним встречаешься?
- Чертовски вовремя ты спросила, - говорит она, вытирая пальцы салфеткой.
- Эй, - я хмурюсь. - Ты единственная, кто держала это в секрете от меня. Как я могла задавать вопросы, когда даже не знала о нем?
- Да, ты права... тем не менее, ты, казалось, не интересовалась им, даже после того, как я сказала тебе, - она подхватывает еще картошки и макает ее в соус. - Но это нормально. Ты в последнее время грустишь. - Она делает паузу с картошкой в руке, ожидая, пока я что-то скажу и, возможно, объясню свое настроение.
- Я просто расстроилась из-за очередной глупости, - я лгу, боясь, что, если начну говорить обо всем, то не смогу остановиться. Раны откроются, и я рассыплюсь прямо здесь, в баре. - Работа и учеба. - Я сажусь прямее. - Но я постараюсь взбодриться и хочу услышать о Броуди.
Она, кажется, мне не верит, но говорит. - Что ж, мы встречаемся с середины сентября.
- Так давно? - спрашиваю я, и она кивает. - Иисус, почему я не знала об этом?