Нашли его только поутру, замерзшего и едва живого.
*****
Заболел он после той ночи так страшно, что, считай, всю весну без ног и провалялся. Ему вновь снилась печальная Белая Дама у ручья, и он хотел с ней заговорить, но не находил слов.
Мама зашла проведать его один раз. Постояла пару минут, пожелала выздоровления и тотчас вышла.
Даже не коснулась.
Но Элрик не заплакал. Он твердо решил той ночью, что стал совсем взрослый и больше плакать не будет. Никогда.
******
Выздоровев, Элрик часто стал уходить в лес, через долину, и сидел там, пока совсем не замерзнет или до темна. Бывало, рисовал, бывало, сам себе сочинял сказки. Он как раз сочинял одну такую — про великого воина (маленький мальчик с большущим — вот такенным! — клеймором) и не менее великого дракона-без-чешуи, когда из леса послышался треск.
Элрик принюхался; запах какой-то чудной, словно в лаборатории придворного алхимика, а к нему еще какое-то жужжание. Сердце его быстро-быстро забилось. Наконец-то! Так обычно и бывает — сидишь, никого не трогаешь, и вдруг появляется портал, оттуда старец, и отправляет тебя на приключение всей жизни.
Он, как кошка, пошел на звук, пробираясь через густые ветки — и зажмурился, когда заприметил зарево. Страшно чудной портал, из черной слизи, будто бы живой, а вроде бы и нет. Он протянул к нему руку — портал задрожал, и из него медленно, как в страшной сказке, кто-то вышел.
Чудище. Страшенное. Лицо плотно скрывала черная маска, а руки, покрытые плотным черным панцирем, сжимали оружие, похожее на то, которым недавно разжились всадники.
Элрик чуть там и не помер.
— Эй, шкет, — сказало ему чудище. За ним вышли еще пять таких же.
Сердце Элрика норовило выскочить из груди. Он пришел за ним! Чудище пришло за ним и мамой!
Разум шепнул ему «беги», но как он может побежать? Как мама полюбит труса? Нужно быть храбрым. Нужно быть сильным!
— Вы — Человек-Без-Кожи? — прошептал Элрик. — Вы знаете мою маму?
Еще немного — и он наделает в штаны. Низ живота распирало, как всегда, когда ему было очень страшно. И тогда будет не только ужас, но еще и позор.
— Я чьих только мам не знаю, шкет, — оскалилось чудище. — Кто твоя?
— Королева Ольх, — ответил Элрик. — Ее Высочество Дейдра Сеабагар.
Стоило ему произнести титул, как страх чуточку отступил. Он — принц Тирналийский. На земле Ольх его никто, кроме мамочки, не обидит.
Чудище и его свита, переглянувшись, присвистнули в унисон. Значит, королеву знают и боятся. Оно немудрено! Он и сам ее страсть как боялся!
— For fuck’s sake, boys, finally a bull’s eye! (Блядь, пацаны, бинго, прямо в яблочко!) О да, — осклабился Человек-Без-Кожи, и многозначительно добавил: — Я очень хорошо знаю твою маму, шкет.
Неужели это чудище — его отец? Божечки!
Нужно быть храбрым. Как поступил бы Эредин Бреакк Глас? Элрик шагнул вперед, сам не ведая, что творит, и сказал:
— Ты ее обидел! Немедленно извинись!
Ну, все, пиши пропало. Сейчас с него снимут кожу. По кусочкам… И будут страшно хохотать…
— Я ее обидел? — изумилось чудище. — Ну ни черта ж себе!
Элрик набрал в грудь воздуха, дрожа от ужаса, и повторил:
— Извинись!
— Ну ты и борзый, шкет, — засмеялось чудище. — Такой маленький, а уже такой борзый. Видимо у вас, эльфов, это в крови.
Элрику даже стало немного лестно, что тот назвал его эльфом, а не dh’oine. Чудище отложило оружие и присело на корточки. Глаза у него были серые и страшнючие.
— Ладно, ладно, шкетенок, — примирительно сказало чудище, пребольненько хлопнув его по плечу. — Я ведь и правда пришел извиниться.
— Неправда, — не веря своему счастью, сказал Элрик.
— Честное слово, — заговорщически сказало чудище. — Хотел лично извиниться перед твоей мамой. У меня для нее и подарок есть.
— Быть не может, — изумился Элрик.
Чудище рассмеялось и обратилось к своей свите:
— Ребята, подарок?
Один из демонов протянул своему предводителю аккуратный флакончик. Он искрился и переливался серым, как живой.
— Что это? — завороженно спросил Элрик.
— Духи, — сказало чудище. — Твоя мама любит духи?
Как-то маловато для извинения. Мама, в конце концов, его трое суток рожала, и чуть не умерла.
— Ну да, — нехотя согласился Элрик. — А чем пахнут? Не розами?
Розы она терпеть не могла.
Но с другой стороны, мама сразу поймет, что он — ого-го-го! Разыскал Человека-Без-Кожи и заставил его извиниться. Ай да Элрик, ай да Великий Мститель!
— Дома понюхаешь, — ухмыльнулось чудовище. — Будешь хорошим мальчиком и передашь ей флакончик, хм-м-м? Скажи, что от старого друга Джарона Намира в качестве извинения за… прежние недомолвки.
Он вытянул по направлению к нему скрюченный кроваво-красный мизинец, словно предлагая Элрику его пожать.
— Обещаешь? — спросило чудище. — А мы здесь подождем…
Элрик предпочел не заметить жеста и коротко кивнул. А если - обман? И духи - ядовитые? Хотя, мама непременно опробует их на рабах…
Он осторожно взял хрустальный флакончик из рук чудовища.
— Look, Namir (Слушай, Намир), — неуверенно сказал один из демонов. — What about “thou shalt not punish children for their fathers’ sins”? (А как же… Дети за грехи отцов не в ответе, и все такое?)
Он посмотрел на Элрика с жалостью, с которой демонам смотреть не пристало.
— Then I suggest you re-read the Holy book (Писание перечитал бы), — отрезало чудище. — For the fathers ate the sour grapes, and the children’s teeth are set on edge. I also strongly suggest you not to argue about guilt and blood law with an old Jew. («Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». И мой тебе совет: не спорь со старым евреем о вопросах вины и крови.)
— Maybe at least take the kiddo… (Ну может хоть мелкого с собой…)
Дослушивать предложение Элрик не стал, потому что ничем хорошим такие разговоры закончиться не могут. Дал деру, да так, что пятки засверкали, сжав в руке небольшой флакончик.
*****
Назад, во дворец, он бежал так, будто бы за ним гналась сама Смерть. Скорее, скорее! Сначала — к маме, потом — к страже, к Лаордану! Мамочка должна узнать первой!
Когда его попытались остановить всадники, он перепрыгнул через пространство прямо в тронный зал.
— Кто тебя пустил? — устало спросила мама. — Меня мучает мигрень, Элрик… Будь добр, оставь меня.
— Но, мамочка, — запротестовал Элрик. — У меня подарок…
— Прочь, — отрезала мама.
Если не закричать, она его никогда не услышит!
— Мамочка! — завопил Элрик, со всей мочи топнув ногой. — Подарок!
— Несносный ребенок, — зашипела мама. — Несносный, избалованный, ни на что не годный ребенок! Давай сюда свой подарок!
Закусив губу от предвкушения, Эрик сунул ей в тонкие руки флакончик, испускавший тусклую серую дымку; мама подняла его вверх к свету, и серые блики весело заискрились.
— Что это? — прошептала Дейдра. — Откуда ты это взял?
Мамочка удивилась! Мамочка никогда и ничему не удивляется, ей все пресно и скучно, а сейчас — удивилась!
— Мне дал его Джамир, — выпалил Элрик. — Джамир… Нарон. В качестве извинения!
Мама вытаращилась на него, ее красивый рот стал напоминать большущую букву «О».
— Нет, — сказала она ослабевшим голосом. — Не может быть.
Флакон выскользнул из ее тонкой руки и покатился по ступенькам тронного зала, оставляя за собой сероватую дымку.
Комментарий к EPILOGUE 2: The End of the Empire (Мир Тир на Лиа)
Иллюстрация к главе: https://www.deviantart.com/krigraydo/art/NovaPr0spekt-2-815104018
FYI: Маленький Элрик не погибнет; эта fic-specific биоверсия Серой Смерти запрограммирована только на эльфов (люди знали, что эльфы - рабовладельцы), и человеческая ДНК для нее антидот.
А вот все остальные…
И да, Элрик Тирналийский назван в честь Элрик Мелнибонийского =) и внешне, думаю, будут чем-то схожи. https://www.mirf.ru/wp-content/uploads/2017/12/Elric-Cover.jpg
========== EPILOGUE 3: The Iron Maiden (Мир Ведьмака) ==========
Цири никогда не забудет глаза Йеннифэр, когда та ее впервые увидела.
Чародейка примчалась первой, воспользовавшись наспех открытым порталом Ассирэ Ван Анагыд. Перелетела через весь Нильфгаардский дворец, угрожая кровавой расправой всем, кто попадается ей на пути, и ворвалась в спальню, где как раз переодевали ослабевшую от ран Цири. Приложила руку в белоснежной шелковой перчатке к губам и сказала: