В оформлении обложки использованы иллюстрации с pexels.com и horrorzone.ru по лицензии CC0.
* * *
Чар посмотрел налево, потом направо, затем ослабил узел удавки, после чего перебежал под разрешенный свет через дорогу на ту сторону, где его ждали друзья.
– Ну и где ты ходишь? – Мила взглянула на парня, слегка скосив свой изумительный рот (что вышло очень даже очаровательно). И строго.
– В Аду заблудился… – улыбнулся Чар. И всем сразу показалось, что он не шутит. Но улыбочка была очень приятная.
– Пойдемте. Пока свободные места есть. – Длинноволосый рокер Хэви повел компанию в намеченную забегаловку (кстати, компания: Серый, Мила, Чар, кто-то невидимый рядом и собственно сам Хэви). Когда он напивался, у него отваливалась голова. И ее приходилось вытаскивать, к примеру, из-под стола или из-за дивана, а потом – водружать обратно на плечи. С возрастом такое случалось все чаще и чаще (последнее время – каждую стандартную пьянку).
Мила взяла Чара за руку, а он наскоро оглядел эту «сексуалку»: блондинистое обещание близости смешалось в ней со строгим намеком на то, что близость эту ты не получишь.
Мила Я. Про нее можно было почти всегда сказать: «Пошла в церковь – потрахалась…» Вот только с кем?
Невысокая красотка с белыми волосами и довольно внушительной грудью (привязчивые татухи на сиськах Милы становились прозрачными во время оргазма; такое происходило не реже, чем нефор Хэви «отламывал» себе голову по пьяни).
Короче, Мила была язвительной симпатяжкой. При всех ее явных достоинствах один недостаток все-таки был: голос. Во время речи он звучал более-менее сносно, однако когда Мила начинала петь (а занималась она по роду профессиональной деятельности именно этим), голос ее звучал невероятно мерзко. Как гавканье бультерьера-кастрата. Только еще неприятней.
Исполняла она обычно рэпкор.
Чар вспомнил последнюю песню Милы и улыбнулся… Летняя улица встречала вечер. Из припаркованных у супермаркета автомобилок раздавалась неорганическая музычка (плюс звуки и мелодии Зарубежной Эстрады, которые будто бы раздевались перед тобой, настолько это была не самая пристойная группа: красивый женский вокал, откровенность саксофона, до сладости в глазах проникновенные партии гитары и весьма уместно шумный бас).
Со всем этим прекрасно контрастировал Серый.
Серого, бывало, за дружеским столом именовали «нежить» или как минимум «немертвый»… На самом деле он был живым, просто у него такое вот уродство. Внешность трупа. Только и всего.
Из-за нее-то Серый очень застенчивый… неразговорчивый… «мертвый». Он редко говорил, но беседу поддержать вполне умел. Особенно если она касалась секса (траханья, ебли и всего в таком духе). Ему этого, похоже, очень не доставало.
На Сером, как обычно, был надет погребальный костюм (невероятно строгий, космически черный, строго невероятный, черно-космический). Мила прихватила за руку и этого (жуткого) симпатягу, просто по-дружески. Никаких намеков, никаких обязательств…
Так и шла: трупоподобный Серый слева и очень даже симпатичный Чар Ли справа. Чар, кстати, тоже был уродом. У него имелась лишь половина души.
Здания на закате (половина), дежавю-варианты (половина души), красный сумрак витрин (полдуши), идущие навстречу граждане (половина)…
В общем, «безголовый» рокер, застенчивый полутруп, певица с противно-мерзким голосом, красивый парень с половиной души и кто-то невидимый рядом с ними зашли в кафе-бар «Пломбир». Купили выпить, сели (столик у окна с видом на уличный вечерний ветер), стали говорить:
– Один мой приятель, – начал Хэви свои обычные байки, – немного неверно оценивает пропорции своего тела. Думает, мол, его правая рука заметно длиннее и больше, чем левая… – Хэви усмехнулся, остальные смотрели на него, ожидая развязки. – Но прикол-то в том, что у него действительно руки разные! Только левая, как хер у великана, а правая размером с трубку Фрейда.
– Другими словами, всё наоборот, да? – закатила глаза Мила. Чар отпил из кружки и, чуть усмехнувшись, посмотрел на приятеля. Хэви выглядел как рокер-неформал со всеми стандартными атрибутами: кожаная одежда с подсадными татуировками старого металлиста (мать Хэви была когда-то с ним знакома, крутой был дядька), черная футболка с нарезкой логотипов разных групп (сделанной так, что все они образуют логотип виниловой черноты), неизменные кеды суровой шахматной расцветки. Светлые волосы парня-рокера, чуть прихваченные змеиным шнурком, залихватски падали за плечи (образуя подобие несуразного капюшона).
– Фрейд ведь курил сигары, нет? – уточнил Чар. Кто-то невидимый рядом с ним незаметно кивнул головой, а «трупешник» Серый пожал плечами. Он очень хорошо помнил картину «Это не Фрейд», на которой изображался Гегель на отдыхе под дождем.