Слушая в третий раз телеграмму о рекорде на «Центральной-Ирмино», Изотов припомнил Стаханова. Он познакомился с ним в 1933 году, когда ездил в Кадиевку на слет ударников. Стаханов уже тогда перевыполнял норму.
Из нарядной Изотов направился в шахтпартком. Здесь уже были известны некоторые детали рекорда: впервые в истории угольной промышленности на шахте «Центральная-Ирмино» осуществили разделение труда забойщика и крепильщика. Если до сих пор забойщик сам рубил и сам же крепил, то Стаханов только рубил уголь, а следом за ним шли два крепильщика.
Изотов прикидывал: его собственные рекорды без разделения труда достигали 60–70 тонн. А если разделить труд если только рубить? Что если применить стахановский метод не в обычных, а в удлиненных уступах, «свиридовских», дающих забойщику большой простор?
Страстное желание посоревноваться целиком овладело Изотовым. Он обратился в горком партии и в трест с просьбой разрешить ему до отъезда в Промакадемию поработать по-стахановски. Некоторые советовали Изотову не торопиться. Ты, мол, почти два года был начальником участка, потерял навык, а теперь, особенно после отпуска, следовало бы несколько дней поработать на молотке, а потом уже идти на рекорд. Но Изотов наотрез отказался от тренировки. Он заявил, что намеченный им рекорд основан на техническом расчете, а не на физическом напряжении.
Утром 11 сентября Никита Алексеевич спустился в шахту, на участок № 10 пласта «Девятка». В о часов, был подан сжатый воздух, и Изотов поставил свой отбойный молоток к груди забоя… За первые же два часа работы Изотов вырубил около 100 тонн угля. Пять крепильщиков шли за ним, но и они едва успевали крепить. За 6 часов была добыта 241 тонна угля… Изотов с трудом выбрался из уступа — все было засыпано углем. Два электровоза не справлялись с вывозкой.
Сотни рабочих, их жены и дети встретили Никиту Алексеевича у выхода из шахты и забросали его цветами.
Торжествовала вся Горловка. Весь Донбасс поздравлял героя.
А Никита Алексеевич… был недоволен. На следующий же день он собрал лучших забойщиков шахты и разобрал с ними свою вчерашнюю работу. Он сказал, что намеревался добыть 300 тонн, но ему помешали: воздух подавался с перебоями, откатка угля запаздывала. Если как следует организовать работу, можно добыть за смену и 400 и 500 тонн. Но дело не в одних рекордах. Рекорды не самоцель. Они лишь показывают возможности наших людей и нашей техники, главное же в том, чтобы приспособить все службы шахты к стахановским методам и дать возможность всем рабочим добывать уголь по-стахановски.
Несколько часов длилась беседа мастеров угля. Это было своеобразное прощание с Изотовым в канун его отъезда. Забойщики обещали Изотову не посрамить честь шахты.
И как бы в подтверждение этого 13 сентября забойщик Артюхов пошел на участок, где двумя днями раньше работал Изотов, и добыл за смену 310 тонн угля. Рекорд Стаханова был перекрыт более чем вдвое!
В эти бурные дни Никита Алексеевич приехал в Москву на учебу. Приехал не «с пустыми руками», не со старой славой.
В Москве Изотов встретил ту же, что и в Донбассе, атмосферу стахановских подвигов. Центральные газеты сообщали о достижениях передовых людей рабочего класса во всех отраслях промышленности.
Началась учеба. Ежедневно слушали лекции. К менее подготовленным товарищам, в том числе и к Изотову, прикрепили педагогов для дополнительных домашних занятий.
В первое время тосковал по шахте, с жадностью набрасывался на донецкие газеты, радовался каждому письму от товарищей из Горловки. Накануне Октябрьских праздников он решил съездить в Подмосковный бассейн. До Донбасса далеко, а Подмосковный рядом. Его давно приглашали на шахту № 12 в Донском районе — одну из новых механизированных шахт. Воспользовавшись предпраздничными днями перерыва в учебе — 5 и 6 ноября, Никита Алексеевич отправился в Бобрик-Донской.
Горняки Подмосковного встретили Изотова как близкого человека. В те дни их шахта не выполняла плана. Отставание объясняли отсутствием достаточного количества квалифицированных горняков, слабостью дисциплины, неполадками — чем угодно, только не плохой организацией работ.
Никита Алексеевич спустился в шахту. В лавах — тяжелые врубовки и отбойные молотки, на откатке — троллейные электровозы. С такой техникой, кажется, можно горы своротить! Но на 1-м Северном участке, куда пришел Изотов, лава стояла. Под рештаками и транспортной лентой лежали кучи угля. Не только врубовой машиной, даже отбойными молотками невозможно было работать. Запасные выходы из лавы были завалены стойками.
Никита Изотов упрекнул инженера участка в плохом состоянии горных выработок, плохом использовании механизмов. Но в ответ он услышал: кровля, мол, сложная, управлять ею трудно, ставить врубовую машину рискованно, люди неопытные и так далее. Изотов повял. Детский лепет!
По возвращении в Москву Никита Изотов поделился своими впечатлениями от поездки с Серго Орджоникидзе. Никита Алексеевич высказал мнение, что шахту подводит слабость технического руководства. Если применить стахановские методы, положение можно выправить в короткий срок. Орджоникидзе посоветовал Изотову выехать после Октябрьских праздников на шахту № 12 и помочь товарищам наладить стахановскую работу.
В дни празднования XVIII годовщины Октября Никита Алексеевич встретился с гостившими в Москве стахановцами. Тут был и сам Стаханов, были ткачихи Виноградовы, кузнец Бусыгин, обувщик Сметанпн, машинист Кривонос — все зачинатели стахановского движения. Радостными были встречи, сердечными беседы. А тут еще пришла телеграмма из Горловки: его бывший ученик Александр Степаненко, а теперь младший командир Черноморского флота, приехав на праздники на «Кочегарку», вырубил за смену 552 тонны угля. За Степаненко шли 10 крепильщиков.
14 ноября в Москве открылось Всесоюзное совещание стахановцев. Четыре дня выступали стахановцы, руководители партии и правительства. Выступил и Никита Изотов. Свою речь он начал словами: «Я, товарищи, не могу хорошо говорить», но говорил так горячо, с такой убежденностью, что весь зал затих, стараясь не проронить и слова из этой речи, а затем разразился волнующей овацией. Он говорил о нашей партии, которая воспитывает людей, о заботах шахтеров, о воспитании молодых рабочих. Изотов рассказал также о поездке на подмосковную шахту № 12 и сообщил, что, по совету наркома, он завтра же едет в Мосбасс на две недели, едет не один, а с небольшой бригадой.
Совещание в Кремле продолжалось, а Изотов вместе с еще тремя слушателями Промакадемии спустился в шахту № 12. Ознакомились с состоянием всех участков, беседовали со многими шахтерами, инженерами, техниками. У приезжих создалось убеждение, что шахта не только в состоянии выполнить план добычи в 1250 тонн угля, но что это задание может быть превзойдено. Разговоры о том, что план будто бы «завышен» и «нереален», Изотов категорически отвергал.
Бригада Изотова предложила вариант новой организации работ — график цикличности, который позволял параллельно вести добычу угля и подготовительные работы.
После того как был принят новый график, Изотов пошел в отстающие лавы и там с отбойным молотком в руках учил, как надо добывать уголь.
На шестой день, 23 ноября, шахта выдала 1501 тонну угля. 24 ноября этот уровень был закреплен. Шахта начала изо дня в день давать уголь сверх плана.
Возвратившись в Москву и отчитавшись перед наркомом, Никита Алексеевич возобновил занятия в Промакадемии.
Но и в учебных буднях он продолжал жить жизнью родного Донбасса. В зимние каникулы Изотов приехал к Горловку на свою шахту и добыл за смену 640 тонн угля — целый эшелон…
В сентябре 1937 года Никита Алексеевич Изотов, еще не закончив Промакадемию, был приглашен в Наркомтяжпром для назначения на хозяйственную работу в угольную промышленность. Хотелось доучиться, но раз есть поручение партии и правительства — готов приступить к работе немедленно.
Изотов получил сначала назначение на работу в аппарат наркомата в Москве, в качестве ревизора при наркоме по борьбе с авариями, а затем послан управляющим трестом «Шахтантрацит» в Ростовской области. Это был один из крупных трестов Донбасса, объединивший более двух десятков шахт.