На Украине почин Гагановой был сразу же поддержан не только текстильщиками, но и рабочими других отраслей производства. Яценко, Глущенко, Свердличенко — это ее последователи в машиностроительной промышленности.
Среди первых последователей Гагановой в Белоруссии были Селькин (завод «Гомсельмаш»), Чекель (Гродненский тонкосуконный комбинат), супруги Лебедь (Минский подшипниковый завод).
В Прибалтике одной из первых назвала себя сестрой Гагановой Галина Геронок. Об этой двадцатилетней комсомолке с рижского швейного комбината «Авангард» писали в то время многие газеты. А она сама говорила:
— И зачем так много пишут обо мне? Ведь я только повторила поступок Гагановой. Это ее слава, а не моя.
Варсик Гаспарян с Ереванской швейной фабрики писал в своем заявлении в связи с переходом в отстающую бригаду:
«Патриотический пример Валентины Гагановой меня безмерно воодушевил, прошу послать меня в бригаду № 4. Можете быть уверены, что с коллективом этой бригады все предпримем, чтобы сделать бригаду передовой».
Так развивалась солидарность и взаимопомощь в многонациональной рабочей советской семье. Почин Гагановой сыграл огромную роль в укреплении дружбы народов СССР, рожденной еще в первые годы Советской власти.
Вместе со всеми к XXII съезду готовилась и новая бригада Гагановой, ее 11 славных подруг: пять Галок (как их любовно звала Валентина) — Захарова, Александрова, Смирнова, Ефимова, Никитина, а также Ирина Цыганкова, Вера Шипкова, Татьяна Каева, Зоя Варламцева, Раиса Благова и Валентина Александрова. Каждая из девушек взяла обязательство к съезду, а в целом бригада обязалась дать сверх плана ко дню открытия партийного форума 5700 килограммов пряжи. Коллектив Гагановой вызвал на предсъездовское соревнование бригаду Мамая.
16 октября девушки провожали Валентину Ивановну на съезд. Она была избрана делегатом от Вышневолоцкой партийной организации. В день открытия съезда Валентина получила телеграмму:
«Москва. Кремль. Делегату съезда Гагановой Валентине Ивановне.
Дорогая Валентина Ивановна! Шлем тебе горячий привет и искренне желаем плодотворных успехов в работе съезда. Заверяем, что в твое отсутствие бригада не снизит взятых темпов. Ежесменно даем сверх плана 20–25 килограммов пряжи».
«Милые мои девочки, — думала Валентина, — молодые и красивые, упорные и веселые, как я люблю вас всех!»
На съезде Гаганова встретилась со своими старыми друзьями — Вечеровой, Мамаем, Кольчиком. Познакомилась со знатными колхозниками страны — Героями Социалистического Труда Долинюк и Гиталовым.
Особенно запомнилась ей встреча с Юрием Алексеевичем Гагариным.
И еще навсегда в памяти осталась волнующая, очень сердечная встреча с президентом Вьетнамской Демократической Республики Хо Ши Мином. Дядя Хо, как рассказывала потом Валентина Гаганова, крепко пожал ей руку и сказал по-русски:
— Как ваши дела, товарищ Гаганова? Как ваше здоровье?
— Спасибо, на здоровье не жалуюсь, дела идут хорошо.
Президент ласково улыбнулся, усадил Валентину рядом с собой, и они долго беседовали (Хо Ши Мин хорошо говорил по-русски) о советских и вьетнамских делах, прядении, распространении передового опыта.
— На память о нашем знакомстве, — сказал на прощанье Хо Ши Мин, — я хочу подарить вам вазу.
И он передал ей подарок. На вазе было написано: «В память о XXII съезде КПСС».
Валентина горячо поблагодарила президента и просила передать горячий привет вьетнамскому народу от вышневолоцких рабочих, а от себя лично и от своей бригады пожелала успеха намдиньским текстильщикам, среди которых было много ее последовательниц и с которыми бригада вела оживленную переписку.
23 октября Гаганова выступила на съезде. Начала с того, что ее бригада заверила делегатов съезда, что она и все трудящиеся Калининской области не пожалеют сил для выполнения решений XXII съезда КПСС.
— Некоторые могут сказать, — говорила она, — как же это вы, еще не зная решений, уже обещаете их выполнить? Мы обещаем потому, что всегда доверяли и доверяем нашей партии и твердо знаем — партия всегда принимает такие решения, которые полностью отвечают жизненным интересам и надеждам трудящихся.
Затем она рассказала о работе своей новой бригады, о том, что предсъездовское обязательство перевыполнено — вместо обещанных 5700 килограммов пряжи дано 7200 килограммов, говорила о соревновании с бригадой Николая Мамая.
— Николай Яковлевич со своими товарищами дает сверх плана уголь эшелонами, а мы, прядильщицы, сверхплановую продукцию исчисляем тоннами. И хотя труд у нас исчисляется по-разному, но цель у нас одна — дать больше продукции нашему народу, которому нужны и сверхплановые эшелоны угля, и сверхплановые тонны пряжи.
Пусть нам порой нелегко. А как радостно трудиться во имя счастья советских людей, во имя коммунизма! Думается, что соревнование с бригадой товарища Мамая у нас продолжится, и мы, текстильщицы, не собираемся уступать первенства.
Валентина Гаганова рассказала также и о новых починах, рожденных в Вышнем Волочке: о бригаде Евгении Степановой, выступившей инициатором соревнования за достижение новых, более высоких темпов повышения производительности труда, и начинании Галины Пушкаревой, добровольно увеличившей себе норму выработки.
Речь Гагановой на съезде — это не только выступление бригадира-планочницы, это даже не речь знатного рабочего нашей страны, это речь государственного и партийного деятеля, заботящегося о всем советском народе, о процветании нашей Родины.
На XXII съезде Валентина Гаганова была избрана членом Центрального Комитета КПСС.
Перед отъездом из Москвы Николай Яковлевич Мамай зашел попрощаться с Гагановой:
— Ну что, Валентина Ивановна, возьмемся за работу засучив рукава? Передай прядильщицам из своей бригады: теперь уж мы посоревнуемся!
И соревнование продолжалось. Новая, четвертая бригада Гагановой набирала темпы: из месяца в месяц улучшалась работа, крепла дружба и взаимопомощь, а в результате — первое место в соревновании.
В 1962 году кандидатура Валентины Гагановой была выставлена от Вышневолоцкого избирательного округа в Верховный Совет. 18 марта рано утром вся бригада пришла к Валентине Ивановне. Кто-то взял трехлетнего Сережу на руки, кто-то подхватил под руку мужа Валентины Александра, а Валентину поставили в середку, и пошли все вместе, растянувшись широкой шеренгой, на избирательный участок. Весело прошло то воскресенье. А на другой день узнали: Валентина Гаганова избрана в Верховный Совет СССР. Ко многим обязанностям прибавилась еще одна — депутатская, почетная и в то же время ответственная.
Через полмесяца Валентина Ивановна была в Москве. Она приехала на пленум ЦК профсоюза текстильной и легкой промышленности, членом которого была избрана еще в 1960 году. Тут-то и произошло первое знакомство автора этого очерка с Гагановой.
В то время она была уже знатным человеком страны: Героем Социалистического Труда, членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР. Некоторые мои коллеги и профсоюзные работники не советовали мне встречаться с Валентиной Ивановной.
— Времени у нее сейчас мало, не примет, — шутили одни.
— Она все время в разъездах, трудно застать, — предупреждали другие.
— Больше в президиумах сидит, чем работает в бригаде, — с явными намеками говорили третьи.
Сказать по-честному, такие разговоры пугали меня. Вдруг, действительно, слава испортила человека? Ведь и такие случаи бывали. Но все, что я знала о Валентине Ивановне, говорило о другом. Особенно запомнился мне очерк, помещенный год назад в «Калининской правде». Там был воспроизведен такой эпизод. Как-то Гаганова подошла к начальнику прядильного производства Киселеву и сказала:
— Михаил Алексеевич, прочтите вот это письмо, которое я недавно получила.
«Вы должны мне посоветовать, — писал адресат, подписавшийся: Бедан, — как стать знаменитым человеком. Я очень хочу, чтобы моя личность тоже была известна всему нашему народу, чтобы родные узнали, какого сына они вырастили».
Михаил Алексеевич сказал: