В этот момент включилась система громкой связи, и голос Ричи произнес: «Внимание, внимание! Мы запускаем “Годзиллу”. Проведите синхронизацию. Проведите синхронизацию».
– Бобби, ты слышишь?
– Да, конечно, я слышу это достаточно часто. Иногда каждый час или пару часов, иногда еще чаще.
– Это сообщение из автоклава, – объяснил Мерфи. – Каждый процесс, все, что мы делаем на этом заводе, имеет свой временной график. Соответственно, все необходимые материалы поступают к той огромной оранжевой штуке в нужное время. Это автоклав, который мы называем «Годзиллой», потому что он огромный и уродливый. Мы всеми силами добиваемся того, чтобы возле автоклава всегда в заделе были материалы, которые можно сразу же загружать в него по завершении очередной партии, или «пропитки», как мы это называем. Мы не хотим заделов где-либо еще на заводе, за исключением двух мест: зоны на входе «Годзиллы» и склада готовой продукции, откуда упакованные продукты отправляются клиентам.
Бобби понимающе кивнул.
– Ты слышал, как по громкой связи было сказано «проведите синхронизацию». Это означает, что в производство направляется дополнительное сырье. Скоро его привезут сюда, а значит, у тебя вот-вот появятся материалы, над которыми нужно будет начать работу. Как только это произойдет, ты проверишь штрихкод на упаковке и затем начнешь делать то, что говорит компьютер. Только в этих случаях ты слушаешь команды компьютера. Это понятно?
– Вполне, – ответил Бобби. – Не могу сказать, что полностью понимаю причину, но это достаточно просто.
– Я вижу, что тебе уже везут материалы, – сказал Мерфи. – Так что готовься. А когда у тебя появится свободное время, отнеси то, что ранее взял по требованию системы, обратно на склад. Надеюсь, что у тебя в Оуктоне все сложится хорошо.
– Спасибо, сэр. Я ценю ваши слова, – ответил Бобби.
Мерфи продолжил свой путь, а Бобби остался на месте, озадаченно качая головой.
Ближе к десяти часам утра Мерфи поймал в коридорах завода одного из практикантов и, вручив ему ключи от своей машины, отправил на парковку. Парень вернулся с коробкой, упакованной в пенополистирол, и направился за Мерфи к одному из моторов компрессора, который работал нестабильно и не мог обеспечить постоянную температуру в пределах от 78 до 85 градусов по Цельсию.
Затем Мерфи отпустил парня, открыл упаковку и достал оттуда эмалированную кастрюлю, поставив ее на кожух мотора. Он не удосужился объяснить свои действия рабочим, которые и без того поняли, что кастрюлю трогать нельзя.
Вернувшись примерно через полтора часа, Мерфи снял кастрюлю с кожуха и проверил ее содержимое, завернутое в несколько слоев алюминиевой фольги. Затем он бережно отнес кастрюлю в небольшую комнату без окон, находившуюся на некотором отдалении от основного коридора. В комнате находилось несколько полок с инструментами, пара офисных ящиков и стальной стол с двумя стульями. Через несколько минут сюда же вошел и Джейро с картонной коробкой, внутри которой лежало что-то завернутое в фольгу. Кроме того, он принес с собой несколько картонных тарелок, бумажные салфетки и столовые приборы.
– Что ты припас для меня на этот раз, Джейро?
– Для тебя? А что, собственно, есть у тебя? Это важно.
– Ну, у меня-то как раз имеется кое-что, если ты действительно сможешь предложить мне взамен нечто стоящее.
– Ну, ты же знаешь, у меня всегда есть что-нибудь достойное твоего внимания. Разве я приносил что-то плохое?
– Да уж, я до сих пор помню суп-гумбо[17]. Чуть голова не оторвалась от его температуры.
– Нет ничего плохого в горячем супе. Иногда полезно пропотеть.
– Да я три дня после этого не мог почувствовать вкуса пищи!
В течение последних семнадцати лет Мерфи и Джейро каждый понедельник обедали в этой комнате, никого не допуская к своему столу. Несколько раз они предпринимали попытки пригласить и других сотрудников, но это ни к чему хорошему не привело. За столом эта парочка могла обсуждать любые волновавшие их темы, чем постоянно и занималась. Присутствие в комнате других людей совершенно меняло химию отношений. Какие-то темы приходилось замалчивать. Поэтому они потихоньку вернулись к частному характеру своих обедов по понедельникам.
– Сегодня у меня кое-что особенное, Мерф. – Джейро нарочито медленно снял фольгу, из-под которой показались красивейшие темно-коричневые жареные ребрышки. – Вот что я припас.