— Ну-ка, дети, повторите это все! — скомандовала просёкшая фишку Юлька.
— Царь должен быть законным! — хором повторил класс.
— А теперь, ребята и девчата, когда мы разобрали эту первую ошибку римлян и примерили её к нашему государству, вернёмся к нашим баранам, то бишь к римлянам и их новому царю Тарквинию Приску, — детвора расхохоталась, — Я не просто так предложил вам рассмотреть случай, когда демагог-узурпатор оказывается неплохим правителем и принимается народом — как раз таким и оказался новый избранный гражданами римский царь. Он оказался удачливым военачальником и успешно воевал с соседями, включая и этрусков, и этому совершенно не мешало его собственное этрусское происхождение — он был РИМСКИМ царём и действовал в интересах римского народа. Много чего он сделал и для благоустройства города — начал строить храм Юпитера Капитолийского, расчистил площадь для Форума, начал строительство канализации и водопровода. Закончить их он, конечно, не успел — ведь ему в те времена всё это было гораздо труднее, чем нам при строительстве нашей турдетанской Оссонобы — не было у него тогда ещё той греческой и финикийской строительной техники, которая есть сейчас у нас. Он старался, как мог, и смог он для своего времени немало — очень неплохой он был царь. Но — шли годы, и взрослели сыновья и законные наследники его предшественника, Анка Марция. А они прекрасно помнили о своём царском происхождении и правах на престол. Что странного в том, что в конце концов они устроили заговор и убили Тарквиния Приска? Они считали, что возвращают себе несправедливо отнятый у них отцовский трон — тут можно осуждать их методы, но не мотивы. Так или иначе, они просчитались — римляне решили, что это их преступление весомее их прав, и изгнали их из города. И тут произошёл повтор той же самой ошибки, что была сделана при избрании Тарквиния Приска. Тут, правда, уже не Собрание эту ошибку сделало, а вдова убитого царя — Танаквиль, которая при малолетних, но живых и здоровых двух законных сыновьях провела в новые цари любимца и зятя семьи Сервия Туллия. И опять же, тут не столь уж важно то, кем он был до приёма в царское семейство, не столь важно и то, что и он оказался очень даже неплохим для Рима царём — важно, что опять был нарушен принцип законности, и в этот второй раз — ещё грубее, чем в первый. Кто такая была эта Танаквиль? Не Собрание, даже не сенат, а всего лишь жена царя.
— Вообще-то — царица, — вмешалась Юлька.
— С какого перепугу? Кто вручал ей всю полноту власти? Кто избрал ЕЁ на престол вместо ЦАРЯ?
— Макс! Чему ты детей учишь?!
— Тому, что должна чётко знать и понимать будущая элита нашего государства.
— А линейкой по лбу?!
— Ав-ав-ав-ав-ав!
Длинная линейка в самом деле устремилась к моему лбу, но я на автопилоте схватил указку и парировал пятой сабельной защитой, а затем тут же изобразил рубящий по ейной правой бочине.
— Макс, ты чего творишь?!
— Не умеешь — не берись, — заметил я ей, — Нужно было сразу же сделать вот так, — я показал четвёртую защиту, как раз от этого удара, — Все другие направления из этого положения неудобны, так что это — самое вероятное. Вот так, ребята и девчата, и бывает, когда женщина берётся за то, чего не умеет и в чём ничего не понимает. Каждый должен заниматься СВОИМ делом, — эту фразу я намеренно выделил тоном, и класс даже и без команды хором повторил её — ну, несколько вразнобой, потому как девочки замешкались, но тоже повторили — сыграл свою роль женский конформизм, гы-гы! Потом-то, конечно, некоторые опомнились, но не юлькины беленькая и мулатка — те глазёнками растерянно хлопали, а смугленькая мавританочка из наташкиных воспитанниц. Поднимает руку, как Юлька их всех выдрессировала, я киваю, встаёт:
— Досточтимый Максим, а для чего ты тогда учишь этому и нас, девочек?
— Для того, чтобы и вы тоже понимали, что к чему. Ребятам предстоит быть элитариями нашего государства, а вам, девчата — жёнами элитариев, и нужно, чтобы вы стали им толковыми помощницами в их непростой деятельности.
— Я вообще-то рабыня, досточтимый…
— Ничего страшного, Сервий Туллий тоже в детстве был рабом, но разве это помешало ему стать царским зятем, а затем даже и царём? — класс рассмеялся, — Не имеет значения, кем ты БЫЛА до попадания в ЭТУ школу. Важно то, что ты ПОПАЛА в неё, и если ты её окончишь — а почтенная Наталья считает, что способностей у тебя достаточно, то путь из неё будет одинаковым для всех… Садись, в ногах правды нет. А теперь, ребята и девчата, возвращаемся снова к нашим баранам — Сервию Туллию, Танаквили и прочим римлянам, то бишь к сенату и народу Рима. Вот эти-то оказались самыми натуральными баранами. Ладно Танаквиль, глупая баба, но они-то какой частью спинного мозга думали, когда ПОЗВОЛИЛИ ей отчебучить такое? Ведь только что же сами видели, к чему такие вещи приводят! Да и в принципе-то — как можно было позволить стерве ради интересов дочери обездолить сыновей? Собственных, заметьте, не чужих — как вам нравится такая мамаша? Уже одно только это нормальных людей должно было бы насторожить, но эти тупицы, не думая о дальнейшем, решили, что раз Сервий Туллий человек толковый, то почему бы и не принять его в цари? И не в том даже дело, что они в нём не ошиблись, и правителем он в самом деле оказался хорошим — мы ведь с вами разобрали уже только что на примере Тарквиния Приска, чем такое кончается. Каким должен быть царь?
— Царь должен быть законным! — слитно проскандировала детвора.
— Как правитель Сервий Туллий был хорош, тут надо отдать ему должное. Юля, ты рассказывала им о его правлении и реформах?
— Вкратце, но всё основное рассказала.
— Тогда не будем всё это повторять, а перейдём сразу к разбору его ошибок. Ну, первой была та, что он вообще уселся не в своё кресло. Регентство надо было принимать, а не трон. Вторая его ошибка — слишком явная опора на плебеев и слишком резкие шаги по включению плебса в римскую гражданскую общину. Это мы с вами, создавая наше государство там, где его не было — условно говоря, на пустом месте — уже в силу этого не стеснены никакими вековыми традициями и можем позволить себе строить государство так, как считаем правильным. А римское царство существовало уже достаточно долго, и меняя его исторически сложившееся устройство в пользу плебеев, Сервий Туллий тем самым неизбежно ущемлял интересы патрициев. Конечно, плебеев нужно было включать в общину, но не так резко, оставляя патрициям почти полностью их прежнюю власть и влияние. Об уменьшении разницы в их правах следовало, конечно, поднять вопрос в сенате, но не настаивать сразу, а дать патрициям и самим осознать всю неизбежность предложенных реформ — они провелись бы позже, но гораздо легче. Но царь поспешил и сделал патрициев своими противниками. Не следует правителю наживать себе врагов без крайней необходимости…