Одним из моих учений было ремесло искателя, и я делал вылазки вместе с ними, так что опыт, какой-никакой, я получить успел, прежде чем выходить на арену.
На бой с тварями я пошел не от хорошей жизни, у меня накопилось множество долгов перед моими наставниками. А бой в клетке — самый быстрый способ заработать полугодовую оплату за несколько минут. Трудно, больно, но другого выхода выбраться из долговой ямы я найти не смог.
В тот вечер я находился на арене, за толстой решеткой, а куратор в секторе для небогатой публики. Но, в отличие от остальных, он не кричал и не размахивал квитанцией, он смотрел на меня, как хищник на добычу. Когда же он увидел, что я смотрю на него, он стал кричать и махать руками. Но я не тот, что был раньше, дядя Вова научил меня, как выявлять слежку по взгляду и поведению следящего. И этот неказистый человек с проседью на висках не был зрителем, он следил за мной и я планировал разузнать у него после боя причину слежки.
Бои могут быть разными, с разной оплатой. Больше всего платят за «слепой бой». Это когда человек не знает, против кого он будет сражаться и какого размера его противник. В тот вечер у меня был именно такой бой. Опасно? Еще как! Но, выиграв этот бой, я смогу полностью погасить свои долги и даже немного останется мне любимому. Но я не подозревал, что против меня выпустят разведчика Мурашей.
Чудом я не отдал концы в клетке, а ведь у меня был только нож. Хороший, сделанный под заказ, но, тем не менее, всего лишь нож. Эта тварюга металась по всей клетке, переливаясь всеми цветами радуги, цепляясь за нее когтями и прыгала на меня с бешеной скоростью. И только выбранная мной — как оказалось, правильная — тактика, позволила мне уйти с арены живым. Я постоянно двигался, делал перекаты и прыжки, и наносил короткие режущие удары, пуская противнику кровь, от чего он быстро слабел. В итоге он просто упал, обессилев раньше меня, а мне оставалось лишь добить его. После чего я сам упал, задыхаясь и хватая ртом воздух, словно густой кисель. Бой был недолгим, но такой «скачки» я никогда не испытывал, ни до этого дня, ни после.
Я стал первым, кто смог разделаться с разведчиком Мурашей, поэтому все ставки делались против меня, так что я смог заработать в несколько раз больше, чем рассчитывал. Это позволило полностью расплатиться с долгами и, наконец-то, я смог купить то, о чем так долго мечтал. НАСТОЯЩИЕ, ШОКОЛАДНЫЕ, КОНФЕТЫ, сделанные из настоящих какао-бобов, растущих под открытым небом, далеко на юге. В отличие от конфет, сделанных из бобов, выращиваемых в убежище, эти продаются чуть ли не на вес золота. Может на вкус они и одинаковые, но мне казалось, что настоящие гора-а-аздо вкуснее.
После боя я несколько дней приходил в себя, так что разговор со следящим за мной человеком, не состоялся, а после я его больше не видел до момента призывной комиссии. Вот там-то он меня и завербовал в СКС.
Я не служил в армии как все, не стоял на стенах между убежищем и морем, не ходил на военных катерах вдоль берега, отстреливая Мурашей, не охранял воинские караваны на льду от Тихушников. Вместо этого, я учился уходить от слежки, стрелять из всего, что только стреляет, прочитал кучу литературы, как выживать во всевозможных форс-мажорах.
Пытались обучать рукопашному бою, но ничего не вышло — я «ушатал» обоих наставников на первой же тренировке. После чего они сами просили показать им те или иные приемы. А когда узнали, что я тот самый Красавчик, — так меня прозвали после моего последнего боя на арене — который смог справиться с разведчиком Мурашей, то стали просить, чтобы я их научил бою с ножом. Короче, я учился в основном теории, потому-что в рукопашной и с ножом в сочинском убежище разбираются гораздо лучше, чем в СКС.
После меня официально комиссовали из рядов вооруженных сил, энурез, елки-палки, ничего не поделаешь. Я стал вольным Стрелком, как и все курьеры, что позволяет не вызывая подозрений, передвигаться между убежищами и насыпными островами, находящимися на главной ледовой дороге, напротив каждого убежища и даже Сочинского, хотя оно и не имело своего выхода на поверхность.
Около семи лет я колесил по нашей стране и странам ближнего зарубежья, доставляя секретные послания из пункта «А» в пункт «Б». Пока однажды в сумерках под грузовиком, в котором я ехал, не проломился лед, и он не ушел на дно вместе с Ледоходом. Но я, в отличие от него, успел выпрыгнуть из машины. Это случилось в Азовском море, близ города Ейска, а поскольку грузовик ехал не в колонне, а в гордом одиночестве, да еще и под вечер, когда все движение на льду замирает, я думал, что мне пришел «трындец». Замерзну на хрен и помру прямо на льду. Оставаться на месте и ждать появления попутки, на ночь — не вариант, слишком призрачная это надежда. Если бы Ледоход утонул сам, без грузовика с рацией, тогда да, но это из раздела фантастики. Поэтому я принял решение идти на восток, в поисках какого-нибудь старого строения, в которых Искандеры частенько устраивают схроны и ночлежки.