— Нет. Нет-нет-нет, так дело у нас не пойдёт, — Лункс спрыгнул на пол, в несколько шагов подойдя к скрытому шкафчику на стене, — это что?
На гладкую поверхность стола грохнулась отрезанная голова «пожирателя». Мощные челюсти с острыми зубами всё ещё внушали ужас, но потухшие глаза говорили о том, что этот гибрид давно мёртв. Тем не менее, сидевшие анимагены и глазом не моргнули, когда увидели его, вновь воззрившись на своего командира.
— Так что это? — елейным голосом поинтересовался Лункс, взяв отрубленную голову за погнутое ухо.
— Враг, — коротко бросил Мар, с отвращением глядя на её качающуюся нижнюю челюсть. Казалось, тварь ожила и сейчас вот-вот зарычит, высунув осклизлый язык.
— Именно. Страшный?
— Ничуть! — с задором вскрикнул Скир, с размаху ударив жуткую ношу по лбу.
— А в живую эта тварь куда больше и может разорвать анимагена на куски за секунды. Так я ещё раз спрашиваю: страшный ли он?
— Нет! — Акку с презрением посмотрела в потухшие глаза.
— Его в одиночку уделал Мар, одним лишь тесаком очекрыжив голову! — он бросил её на колени кунице. Тот не шелохнулся, лишь самодовольно осклабился, чувствуя на себе восхищённые взгляды Скира и Пиджи. — И таких голов мы соберём ещё не одну, не две и даже не десяток. Пусть весь Хаос встанет перед нами — головы этой сарохарской гидры целиком украсят наш турболёт. Лично я собираюсь повесить вон там, — Лункс показал пальцем на пространство над входом в кабину пилота, — ну… может, чуть левее, что бы лампочку не загораживать… голову какого-нибудь сектанта по типу Цестуса. Наверняка у Эксплара парочка таких найдётся. Вонять, правда, будет какое-то время, зато будет мотивация почаще вылезать из турболёта! Итак, подытожив всё вышесказанное, я вас спрашиваю: кто вы?
— Мы — команда «Тау»! — радостно воскликнул Скир.
— Логично! Ещё варианты?
— Убийцы! — гулко проговорила Акку. — Охотники на секту!
— Да-да, это уже близко! Ещё?
— Отступники, — зрачки Мара горели злым огнём, — «скорбные».
— Тоже принимается. Пиджи? — Лункс сделал жест рукой. — Ты как думаешь?
— Предатели, — она холодно посмотрела ему в глаза, — и преданные собственным народом беоты.
— Ну… — он разочарованно развёл руками. — Вот поэтому я командир, а ты нет, — он снисходительно оскалился её гневу, вновь забрался на стол и взял с колен Мара голову «пожирателя», — а теперь вот что я скажу, — он начал поглаживать её, словно это был котёнок, а не часть тела опасного хищника, — всё, что вы перечислили, конечно же правда. Но вы упускаете самую суть: нас боятся и свои и чужие. Да, мы больше не принадлежим Союзу, мы не присягали на верность Прокуратору, мы не склонились перед Экспларом. У нас нет всех этих бессмысленных понятий о чести и долге. Вам говорили, что на поле боя вас спасёт дисциплина? Чушь! Чем быстрее ты убьёшь врага, тем больше шансов у тебя выжить. И потому мы и выживали всё это время! Жестокость, беспощадность и самая толика безумия! Вы — охотники на Хаос, запомните это! И чтобы не сдохнуть в нём, вы должны принять в себя его часть! Безумие безумием вышибают!
— Да! — обрадованно закричал Скир, вскинув руки вверх. — Да мы… мы их!..
— Ты бы хоть план озвучил, — подал голос Лефит по громкой связи. Разумеется, он слышал тираду Лункса по динамику, и даже на его мрачном лице заиграла мстительная улыбка.
— Я ж озвучивал, — озадаченно почесал голову тот. Его новый вид давно не отторгал команду — они видели его таким почти всё то время, когда он вытащил их из изолятора Сольтена.
— «Ворваться и сломать лица всем несогласным с нашим вторжением» — не план, — упрямо парировал пилот «Тау», — мы, конечно, заберём с собой хоть весь город, но хотелось бы охотиться на Хаос в живом виде.
— Тебе не говорили, что ты самый занудный член нашей команды? — проворчал Лункс, коротко взглянув на Скира, захихикавшего при слове «член». — Ладно, тогда давайте проведём инструктаж, — он сполз со стола, швырнув голову «пожирателя» в угол, и начал расхаживать взад-вперёд, — в общем, как мы знаем из моего рассказа, Эксплар неистово хотел домогаться моей жены. Зная его настойчивость и её манию величия вкупе с вредным характером и нахлынувшей апатией, у него, скорее всего, это получилось. Она всегда была невыносимой стервой, и пока он это не понял, то будет держать её у себя под боком, то есть в Умвелотоне. Куда мы, собственно, и направляемся. По пути мы, конечно, разносим всё в пух и прах, убиваем всё что движется, а что не движется то двигаем и снова убиваем, а то что оно подозрительно не двигается? Я врываюсь в этот замок, аки чёрный нейге спасать белую тайли, и мы сваливаем оттуда, по пути заложив всю взрывчатку, что у нас есть, под задницы этим хаоситам. Долетаем до «технократов» в Йигдрасиле, отдаём им Арги, а сами возвращаемся и добиваем недобитков. Звучит идеально и просто! — он остановился и со значением поднял палец вверх.
— А с чего ты взял, что «технократы» к тому моменту будут в Йигдрасиле? — спросила Пиджи.
— А всё потому, что когда они отразят атаку на Аполотон, они тут же побегут спасать оставшуюся группу на Сарохаре, которая отправится в точку отлёта, — Лункс подмигнул ей, не опуская палец, — заодно и ждать нас. Лефит, ты же оставил им моё послание?
— Нет, конечно! Ты же сам сказал глушить связь и гнать что есть мочи через всю Армаду.
— Спирус… — сквозь улыбку прошипел тот. — Ладно, команда, план немного меняется: мы летим назад, наводя ужас и страдания на местное население, а потом находим подходящий корабль и плывём назад, посадив на него «Палач», потому что топлива нам хватит только до западных берегов материка.
— Если мы встретим ноосенса, как нам поступить? — Акку на этот раз смотрела на него с уважением и даже скупо усмехнулась, предвкушая пыл долгой битвы.
— Тут оговорюсь — всех псиоников оставьте на меня, — Лункс многозначительно потрогал белую плёнку у себя на щеке, — Дейриер создавал подобных мне гибридов как оружие против новусов — так пусть ощутит бессилие на своей белой шкурке.
— То есть, ты неуязвим для их атак? — Пиджи удивлённо распахнула глаза. — Даже для ноосенсов?
— Меукон умеет впитывать псионическую энергию, — рысь и сам толком не знал его свойства, повторяя сейчас слова Вентора, — и если я смогу перенаправлять её обратно, значит, я смогу противостоять любому псионику, вздумавшего атаковать меня.
— Но ты пока этого не умеешь?
— Никогда не поздно научиться!
Свет в салоне на секунду погас, заставив их замолчать. Вокруг турболёта стало совсем темно. Чёрные тучи клубились со всех сторон, лишь молнии и изредка пробивающиеся голубые лучи, рассекали эту неестественную тьму. Дул ледяной ветер, злобно завывая на лжекрыльях машины. Однако в глазах летящих навстречу источнику этой аномалии анимагенов не было ни капли страха. Они знали зачем летят. Знали, что их ждёт. И их души трепетали огненным танцем, двигающимся в такт безумию, что пожирало этот мир.
Глава XIX. Гонка со смертью
Заснеженный лес Хирвилль и в мирные времена выглядел мрачно и пугающе. А сейчас вековые сосны и ели и вовсе казались пугающими великанами, тянущими уродливые лапы к кострам и сидевшим вокруг них новусам. Яркие языки пламени тускло отражались на корпусах лежащих гравилётов, теперь таких бесполезных и ненужных.
Силы людей иссякли, когда они почти добрались до Йиггдрасила. Один за другим, машины шли на снижение, более не подчиняясь командам ослабевших новусов. Тлетворная тьма, что они видели в последний раз в «истинном» мире, закрыла ноосферу, оставив их без её покрова и обрекая на медленную смерть. Лишь ноосенсы ещё хоть как-то могли воздействовать на физический мир, они же и расчистили место посадки от деревьев и снега. Без своих сил, новусы превратились в обыкновенных людей, а вместе с этим, вернулись и их слабости. Лёгкие туники и обувь никак не защищали от мороза, а обогреватели на их гравилётах отключились вместе с центральными компьютерами. Даже те большие костры, что они организовали, не спасали от лютого холода и ветра. К тому же, теперь их тела требовали пищи и воды. Юноши и девушки зябко жались друг к другу. Почти никто не разговаривал. Пережитое ими в Умвелотоне сильно сказалось на их психике. Даже опытные Тенорусы, повидавшие всякое на своём веку, молчали, мрачно глядя на огонь.