Лиа недоверчиво посмотрела на мужа:
— А с чего ты взял, что можно? Тем более, когда я вынашивала близнецов, ты не делал никаких попыток меня соблазнить.
— Издеваешься, да? — хмыкнул он. — Ты в то время была постоянно такой раздражительной, что я просто боялся подойти к тебе с этим вопросом, не опасаясь за собственную жизнь. Или кое-что другое. Я до сих пор помню, как ты швырнула в меня подсвечник, когда я принес свечи не с тем ароматом, какой тебе, видите ли, хотелось. Если уж ты была готова грохнуть меня подсвечником за такую малость, то что было бы, начни я к тебе приставать?
Супруга смутилась:
— Не помню такого! И, тем не менее, Том, чтобы не навредить малышу, нам нельзя сейчас…
Темный лорд страдальчески вздохнул и, сделав умное лицо, выдал:
— Эмбрион надежно защищен плодным пузырем и околоплодными водами, шейку матки закрывает слизистая пробка, и как бы активно мы с тобой не кувыркались, ребенок в безопасности. А еще существует мнение, что сперма готовит шейку матки к родам, добавляет ей эластичности, так как в сперме содержатся ферменты, мужские гормоны. Поэтому секс полезен на поздних сроках беременности. Так же во время секса, особенно оргазма, активно выделяется эндорфин — гормон счастья. От матери он поступает к ребенку, оказывая на него благотворное воздействие, — Том задумчиво потер подбородок. — Вот только с позами напряг, тебе снизу быть никак нельзя, либо можно сделать это на боку, либо ты можешь побыть сверху… Или еще я могу повернуть тебя спиной ко мне и немножко наклонить вперед…
Лиа выпала в осадок. Том смотрел на нее с таким же умным лицом, давая время на усвоение только что полученный информации.
Спустя несколько минут брюнетка соизволила подать голос:
— Ты где это вычитал?
Темный лорд усмехнулся:
— Еще во время твоей первой беременности я разговаривал на эту тему с Северусом, он ведь специалист не только по зельям, но так же и по женской, и по мужской физиологии.
— А… ясно… — еще больше обалдела ведьма, и вздрогнула, когда почувствовала горячие губы Тома на своей шее.
— Я убедил тебя? — прошептал он бархатистым, чарующим голосом. — Обещаю, с малышом все будет в порядке, доверься мне, Джейн… Позволь мне любить тебя, позволь доставить тебе удовольствие… Я же знаю, что ты тоже хочешь этого…
Последним веским аргументом стал его поцелуй: сначала осторожное касание влажных губ, ожидание отказа.… Не встретив сопротивления Том углубил поцелуй и Лиа ответила: ее язычок вступил в игру с языком партнера, дразня и возбуждая еще больше. Такой ответ был красноречивее любых слов.
***Салазар в гордом одиночестве бродил по саду Лоанмарской цитадели: ему не спалось в эту ночь, все его мысли были о той пентаграмме, что он видел в кабинете отца. Салазар присел на лавочку, стоящую у края дорожки, и задумчиво посмотрел на звезды.
«Что же делать? — спросил он сам у себя. — Неужели отец действительно готов пойти на это? Если у него все получится, мама будет очень страдать, а я никогда не мог спокойно смотреть на печаль в ее глазах, я очень хочу, чтобы мама была счастлива. Но если я расскажу кому-нибудь о пентаграмме, найденной в кабинете отца, получается, что я предам его. Да и Дэми обидится: ведь он просил никому ничего не рассказывать. Вот только почему? Неужели он… он тоже в этом замешан? Нет, этого не может быть! Я… я не верю! Дэмиан не способен… или все же способен? Если уж говорить откровенно, мой брат очень похож на нашего отца, даже слишком. Он — второй темный лорд, и в последнее время я все больше замечаю, как меняется его восприятие, и далеко не в лучшую сторону. Если на секунду представить, что отец развяжет войну, призвав демона, Дэмиан без колебаний поддержит его, это я точно знаю!»
Салазар вздохнул:
«А я… я останусь с мамой и помогу ей хоть чуть-чуть пережить предательство близких людей. Так, что-то меня понесло, еще ничего точно неизвестно, а я тут себе навоображал фиг пойми чего! М-да, как всегда у меня бурная фантазия. И все-таки, что если я с кем-нибудь поделюсь своими подозрениями, а потом окажется, что отец невиновен? И вообще он белый и пушистый ангелок? Только крылья в чистке, а нимб на подзарядке… А рожки, виллы и хвост это так, временно. Тьфу ты, да что со мной такое-то? Что за чушь в голову лезет? Нет, так жить нельзя. Надо все-таки с кем-нибудь поговорить на счет пентаграммы и успокоиться, а то на нервной почве не то, что темный лорд ангелом станет, но и какой-нибудь Цербер в чихуахуа превратится. Ну и что за чушь я опять несу? Ладно, на фиг, главное решить: с кем поговорить о пентаграмме? Мама сразу отпадает: ей волноваться никак нельзя, да и не хотелось бы, чтобы она думала об отце плохо, я же могу и ошибаться. Ага, и рисунок пентаграммы лежит в ящике стола темного лорда просто так, для красоты. Или для коллекции. Может, с братом мамы? А что, он показался мне очень умным человеком. Да и главой ассасинов становятся не за красивые глаза. Офигеть, моя мама — сестра ассасина! И, если не ошибаюсь, она следующая по наследию. Вот будет прикол, если мама когда-нибудь станет во главе ассасинов, кажется, такого в их истории еще не было, что бы женщина становилась главой клана. Или было? И все-таки… Вдруг Фалаар, — или как там его? — ладно, не суть, так вот, вдруг он сделает неправильные выводы? И, решив, что отец опасен, попытается убить его? Нет, с ним тоже нельзя разговаривать о пентаграмме. Блин! Я идиот! Надо поговорить с драконом, уж он-то точно все верно поймет и подскажет: опасен отец или можно смело игнорировать его как врага! Правда, уже очень поздно. Дракон, наверное, спит. Ну и ничего, разбудим!».
***Дракон практически зарылся головой в землю, как страус в песок, лишь бы не слышать стонов, разносящихся по всему саду. Вернее, обычный маг услышит их, если только будет находиться недалеко от места… хм… действия, но слух дракона в разы превышает человеческий и четко слышит даже полет мухи в любом уголке сада, а сад далеко не маленький.
«Совсем стыд потеряли! — возмущался ящер. — Неужели так трудно заниматься этим в замке, в мягкой уютной кровати? Разогнать их, что ли? Ага, а потом выслушивать от темного лорда мат и угрозы в свой адрес, да и до драки может дойти. Силы небесные, когда они уже угомонятся? Я вообще-то спать хочу! Хм… ко мне кто-то приближается. Судя по ощущениям, это… М-да, вот только Салазара мне и не хватало».
— Драко! — позвал мальчик.
Дракон нехотя высунул голову из земли и, отряхнувшись, посмотрел на Салазара:
— Чего тебе? И почему ты не спишь?
Салазар помялся и, воровато оглядевшись, спросил:
— Мы можем поговорить где-нибудь за пределами цитадели?
— А ничего, что уже глубокая ночь? — недовольно проворчал ящер: тащиться куда-то за границу территории не хотелось.
Однако дракон мгновенно передумал, как только его чуткий слух уловил парочку громких стонов, прилетевших с другого конца сада. Хорошо еще, что Салазар не слышит, чем там его родители занимаются.
Дракон лениво потянулся и, заграбастав Салазара в свои лапы, взмыл в ночное небо. Салазар что-то пропищал, но ящер не обратил внимания, продолжая уверенно лететь за пределы территории Лоанмарской цитадели. Дракон летел быстро, без труда найдя нужный ему поток воздуха, что позволило преодолеть весь путь за считанные минуты. Наконец он начал снижаться. Салазар огляделся, но при всем желании не смог рассмотреть местность, куда они прилетели: было, слишком, темно.
— Где мы? — спросил он у дракона.
Ящер мотнул головой:
— Не все ли равно? Главное — за пределами цитадели, как ты и хотел. А теперь можешь говорить, я слушаю.
Салазар вздохнул и, нахмурившись, произнес:
— Я хочу… кое-что рассказать. Это касается моего отца. И, наверное, Дэмиана тоже…
Дракон насторожился: судя по всему, мальчик хочет сообщить нечто важное.
Тем временем Салазар продолжил:
— Мы с Дэми сегодня были у отца… вернее мы хотели с ним увидеться, но папа был в министерстве. Мы обнаружили, что он не поставил свой кабинет на защиту, забыл, наверное, ну, и решили там, немножко, похозяйничать. В общем, мы наткнулись на кое-что. Дэми сказал, что лучше молчать об этом, но я боюсь, что… я… — Салазар вытер повлажневшие глаза. — Я не хочу верить тому, что увидел! Это страшно! Страшно делать выбор между теми, кого любишь до безумия! Предать одного ради счастья другого!