— Так вот почему Ксирон стремится заполучить три души серебряного дракона, — нахмурился Том. — Доступ в Ад ему заказан, а другой способ туда проникнуть — сломать печати защиты. При создании последней печати использовалась кровь темного дракона, поэтому и взломать ее можно только с его помощью. Таких драконов уже не существует, но можно возродить одного или несколько, выполнив определенные условия. Означает ли это, что все другие печати взломаны?
— Не думаю, — взял слово Фалаар. — Иначе бы в Аду уже забили тревогу, а когда там тревога — вся планета трясется. Отсюда и все происходящие природные катаклизмы. А в последнее время все было спокойно. В мире магглов тоже. Да и Ксирон не дурак, чтобы раньше времени ломать защиту Ада. Правда, сдается мне, что даже если Ксирон получит душу Драко — это ничего ему не даст. Драко изначально не был драконом и его душа имеет человеческое происхождение. А для возрождения темного нужны души именно драконов и обязательно серебряных. Такой облом приведет нашего демоненка в ярость…
— И тогда Ксирон не сможет попасть в Ад и отыграется на магическом мире, — кивнул Арес. — То, что я прочитал о силе демона, убедило меня в том, что его невозможно уничтожить. Ксирон будет возрождаться вновь и вновь, пока не достигнет своей цели. Фактически он бессмертен. Мы можем лишь отсрочить войну, но Ксирон снова вернется и рано или поздно, но битва состоится. Есть лишь один способ избежать ее — убедить Ксирона стать нашим союзником, а не врагом. А для этого нам потребуется найти другой путь в Ад… или другой способ сломать последнюю печать.
— Замечательно! — язвительно проговорил темный лорд. — А если Люцифер узнает, — а он узнает! — кто помогал его сыночку попасть в его обитель, — нам точно каюк! Так какая разница: сдохнуть, защищая магический мир от Ксирона или сдохнуть, защищая весь мир от Люцифера? А, ну конечно: пасть от руки владыки Ада гораздо более героично!
— Ну, весь мир Люцифер при всем желании не уничтожит, — пробормотал Арес. — Тогда в дело вступят архангелы и прочие воины света, и будет твориться вообще, черт знает что…
— Знаешь, Арес, — Том усмехнулся. — К тому времени мне уже будет наплевать, кто там куда вступит — я буду явно мертв. А так же будет мертва Лиа… дети… и даже ты.
— Хорошо, если ты такой умный, сам придумывай план действий! — психанул
блондин.
— Во-первых, умерь свой пыл! Я все еще повелитель магического мира, — холодно произнес темный лорд. — Во-вторых, если Ксирон такой крутой и постоянно будет возрождаться, можно сделать по-другому. Его тело — это оболочка его души. Потеряв оболочку, душа устремляется к, так называемому, Источнику душ, который определяет ее дальнейшую судьбу. Ад, Рай или Перерождение. В нашем случае душа постоянно перерождается, но помня обо всех своих деяниях, обо всех своих жизнях. Что сделать, чтобы удержать душу? Чтобы она не попала в Источник душ, но при этом потеряла свою физическую оболочку? Заключить ее в Сосуд Смерти…
Воцарилось молчание. Арес хмурился, нервно покусывая губы, а Фалаар чувствовал подкатывающуюся к горлу панику. То, что предлагал Том, было не менее опасным с той лишь разницей, что переговоры нужно было вести не с Ксироном, а с самим ангелом смерти, так как именно он обладал этим могущественным артефактом. Вообще ангел смерти приходил лишь к тем, кому уже пора было, скажем так, покинуть бренную землю, но порой он был не прочь отхватить себе парочку неучтенных душ. Сам он не мог просто появиться и забрать понравившуюся душу: обязательно должен быть тот, кто душу «закажет». Существовал ритуал, вызывающий ангела смерти, и, когда ангел являлся, он и тот, кто его призвал, заключали контракт. Условия контракта весьма просты: если душа, на которую укажет призвавший, по каким-либо причинам не придется ангелу по вкусу, ангел забирает
еще и душу призвавшего его и определяет ее судьбу на свое усмотрение. Он может оставить душу себе, то есть заключить ее в Сосуд Смерти, может отправить в Ад или Рай, если благие деяния перевешивают, а может и заставить переродиться в то, что ему хочется. Например, в одного из своих слуг. Но в любом случае душа будет испытывать муки за содеянное. Из-за такого риска не многие отваживаются призывать ангела смерти, опасаясь, что сами могут угодить в то, что они готовили своему врагу.
— Мне кажется, это не лучший вариант, — наконец произнес Фалаар. — Да и кто согласиться выступить в роли призывающего? Не факт, что ангелу смерти хочется увидеть в своей коллекции душу Ксирона. Это слишком рискованно, Том, тем более для тебя: уверен, твою душу уже давно заждались.
— Может, найти того, кто ничем не рискует? — неуверенно предложил Арес. — Например, какого-нибудь ненужного пожирателя… не думаю, что душа средненького мага может оказаться куда более привлекательной, чем душа могущественного демона.
— Мы не знаем, по каким критериям ангел отбирает себе души, — возразил Фалаар. — Может, как раз-таки, наоборот его заинтересует средненький маг. Чужая душа — потемки…
Том нахмурился:
— Арес, ты же ангел магии! Ты умеешь убеждать!
Блондин досадливо поморщился:
— Я не всесилен! Я могу убедить в чем угодно оборотней, вампиров, демонов, наконец! Но ангел смерти это… другой уровень. На него никак не повлияет мой статус, для него все равны! Он относится к той категории высших сил, которая не подвластна нашему уму. Он — мост, разделяющий мир живых и мир мертвых. Он действует во благо равновесия мироздания, но по контракту всегда в угоду себе.
— В любом случае лучше пожертвовать одним, чем многими, — проговорил темный лорд. — Главное, что душа Ксирона будет навеки заточена в Сосуд Смерти. Подумайте сами: если мы станем союзниками Ксирона — нас ждет кара Люцифера, а это куда страшнее! Если вас не устраивает то, что я предлагаю, есть и другой вариант: предупредить Люцифера. Кажется, Арес, ты говорил, что в твоих силах убедить демонов о союзничестве? Может, поболтаешь с таким, как владыка Ада? Лично я уверен, что ему на наш мир плевать, а свой он сможет защитить при необходимости. Ксирону до него не добраться в любом случае, так что не думаю, что Люцифер нам поможет. А если и согласится, то только за определенную плату. И стоить это будет гораздо дороже, чем одна душа ненужного пожирателя.
Маги призадумались. Фалаар, понимавший, что порой благо требует жертв и посерьезнее,
принял сторону темного лорда. Арес, не признающий никаких жертв, настаивал на союзе с Ксироном. Разные доводы о мести Люцифера на него не действовали, и вконец разозленный Том напомнил, что в этом времени решения принимает темный лорд, а не ангел магии, а также не забыл упомянуть о том, что Арес уже и так достаточно помог, когда начудил с заклинанием. Конфликт разгорался. Ассасин безуспешно старался успокоить магов, пока не был послан далеко и надолго взбешенным Томом. Это его возмутило, и Фалаар полез в драку, невзирая на то, что сейчас темный лорд мог прихлопнуть его одной левой. В результате ассасина любезно бросили в сторону двери, где произошел его жаркий поцелуй с этой самой дверью. Ошалевшая от такого проявления чувств, дверь выпала в коридор вместе с Фалааром, который не переставал поливать темного лорда крепкими словечками. Из-под двери раздался тихий стон, заставший ассасина прислушаться.
— Я кого-то придавил, — догадался Фалаар, спешно поднимаясь.
Под дверью обнаружился Рабастан, который, придя в себя, обругал ассасина такими словами, что все присутствующие обалдели, а Арес еще и густо покраснел.
— А что ты делал за дверью? — опомнился Фалаар.
Рабастан вмиг посерьезнел:
— Мы занимались уничтожением оставшихся слуг Карателя и Беллу тяжело ранили.
— Что? — ассасин в одно мгновение достиг лестницы и быстро сбежал вниз, перепрыгивая через две ступеньки.