Я провожу по экрану обеими руками, и окно возвращается к реальности. Грозовые тучи. Эти вечные грозовые тучи. С замиранием сердца я смотрю на то, что мы сделали с нашей планетой. Идиоты. Вот что происходит с миром, который в течение полувека населяли лишь мужчины, поколения мальчишек без всякой надежды на будущее. Они разрушают его. Неизбежно. Три мировые войны – и вот что от него осталось.
Все это произошло еще до моего рождения.
И до рождения Евы.
К тому времени, как Ева появилась на свет, мир превратился в то, что мы имеем сегодня. Это то, что предстоит спасать нашей «спасительнице». Я слишком молод, чтобы помнить хоть что-то из эпохи «до рождества Евы», но я читал книги по истории. В отсутствие будущего поколения, наследников, мы надругались над этим миром так, что оторопь берет.
Хищническое потребление ископаемых видов топлива ускорило глобальное потепление, масштаб которого превзошел даже самые пессимистические прогнозы. Война. Жадность. То, что мы не разрушили своими руками, за нас уничтожила погода. Самые суровые погодные условия в истории существования нашей планеты, утверждают метеорологи.
Эгоизм. Это в нашей природе.
Нашей спасительнице придется нелегко.
Огромное облако прижимается к окну, и я вижу свое отражение – одно из двух моих лиц. Изображение застает меня врасплох: это лицо, с которым я родился. Я провожу рукой по коротко остриженной голове, ощущая приятное покалывание ершика и чувствуя, как уходит напряжение рабочего дня. Мой взгляд тусклый от постоянного недосыпа. Лицо усталое. В последнее время я вижу его все реже, чего не скажешь о моем втором лице. Ее лице.
Холли.
В период подготовки к завтрашнему событию мой рабочий день увеличился почти втрое, и большую часть времени я, в полной экипировке, провожу в студии или, как мы, пилоты, предпочитаем ее называть, в Клетке. Именно там мы покидаем свою оболочку и становимся Холли, лучшей подругой Евы.
Холли не перестает восхищать меня, даже по прошествии стольких лет. Это действительно вершина изобретательской мысли. Другой такой технологии не существует. Конечно, когда организация отвечает за самого важного человека на планете, она получает в свое распоряжение бесконечные ресурсы, неограниченные фонды, которые направлены на разработку всего, что может положительно влиять на благополучие Евы. Технология, придуманная моим отцом, находилась в поле зрения ЭПО в течение многих лет, но думаю, даже великая Вивиан Сильва не могла бы предсказать появление Холли и то, что она станет настолько полезной. Социальное взаимодействие со сверстницей быстро стало ключом к пониманию психологии Евы.
Позволило читать ее мысли.
Влиять на нее.
Контролировать.
Никто не обладает большей властью, чем лучшая подруга.
Влияние/манипуляция. Это тонкая грань, и Холли ежедневно ходит по ней. Я хожу.
Конечно, Ева знает, что Холли – голограмма. Она полностью осознает собственную уникальность. Большинству из нас не под силу отличить Холли от настоящего человека, но Ева разгадала ее секрет в первую же неделю знакомства, когда нам было всего по пять лет.
Я до сих пор помню, как она настойчиво повторяла: «Ее глаза… Они всегда разные».
Это единственный изъян идеальной в остальном программы. Девять из десяти человек не могут этого заметить, но Ева проницательна. Глаза Холли должны быть напрямую связаны с человеком, контролирующим ее: пилотом. Иначе говоря, со мной. Так спроектировал Холли мой отец: именно это и делает голограмму такой живой. Вызывает к ней доверие. Но глаза пилота не всегда одни и те же. Нас трое – тех, кто управляет Холли, и Ева умеет нас различать.
Разумеется, мы не говорим об этом. Запретная тема. Мы никогда не нарушаем протокол. Когда ты управляешь Холли, ты и есть Холли. Ты больше не являешься самим собой. Для того мы и тренируемся.
Иногда я забываю, где заканчивается Брэм и начинается Холли. Может быть, это и делает меня любимицей Евы. Объясняет, почему именно со мной она так откровенна. Должно быть, поэтому мне и поручают самые сложные миссии. А, может, все дело в том, что я – сын босса. Не знаю.
Я снова пробегаюсь пальцами по голове, мысли блуждают. Я был несмышленым мальчишкой, когда отец впервые создал Холли – практически собрал конструкцию на мне. Ровесник Евы, я стал идеальным подопытным кроликом для его новейшего изобретения. ЭПО просто помешалась на этой авангардной идее, сулившей невиданный прорыв. Созданный отцом шедевр вмиг прославил его имя в научных кругах. Теперь он тут на правах королевской особы. Разве это не делает меня принцем? Как бы не так. Мы – рыцари, а Ева – наша королева.