Константина в игру. Прыснув в кулак, ведущий кивнул, и Ева с Константином
закрылись масками...
Выбывшие участники ахали каждый раз, когда узнавали, кто играет за
мафию. Ева смотрела на Константина во время «дня» и удивлялась, как
непринуждённо и невинно он ведёт себя в компании, обсуждая, кто же убийца, сам являясь таковым. А потом вспомнила, сколько реальной крови на её руках, и в
глазах снова защипало...
Они выиграли эту партию. После неё компания засобиралась домой, и
через двадцать минут бар опустел. Константин снова предложил Еве прогуляться.
И Дима снова одобрительно кивнул.
- Ты не сердишься на меня за то, что я затянул тебя в эту игру?
- Конечно, нет, Константин… Мне даже понравилось.
Константин смущенно улыбнулся.
- А как прошёл твой день? Дело ещё не разрешилось?
- Пока нет… - хмуро ответил парень и сменил тему. – Как мы сделали их в
последней партии, а? Ты видела их лица? – и победно рассмеялся.
Они дошли до реки и вернулись обратно, горячо обсуждая по дороге их
удачную игру за мафию. Ева смотрела на Константина через тёмные очки и
думала о том, что сегодня ей не хочется, чтобы он уходил.
Но в то же время с болью осознавала, что общение с ним в конечном итоге
придётся прекратить...
Русалка тяжело вздохнула. Они подошли к дверям бара. Постояв на улице
ещё какое-то время, они дождались Диму, и Ева приняла у него ключи.
Как и в прошлые их встречи Ева обернулась, чтобы попрощаться с
Константином. И моментально оказалась под его страстным напором. Он прижал
ее спиной к закрытой двери, зафиксировав руки по обе стороны от головы.
Накрыв ее полностью своим телом, он жарко припал к ее губам, подаваясь
бёдрами вперёд, так, что Ева почувствовала, как он хочет её.
Он сводил её с ума. От его безумных действий у неё снова закружилась
голова, и она сама, не отдавая себе отчёта, отвечала на его ласки, сладостно
извиваясь от нежности его прикосновений.
А он жадно хватал ее губы, зажмуриваясь и постанывая.
Вдруг он резко отнял губы от Евы, нахмурился, будто вспомнив что-то, и
прошептал:
- Ева, останови меня...
А сам снова подхватил языком ее нижнюю губу.
Еву обдало жаром:
- Не могу...
Константин глухо застонал.
- Ты не понимаешь... Ты мне нравишься... А мне нельзя влюбляться…
Жаркие слова признания обожгли евино сознание.
- Мне тоже…
Константин снова издал мучительный стон. Он страстно засосал рот Евы, а
потом вдруг отскочил, опустив глаза в пол.
- Что я делаю...
Растрёпанная зацелованная Ева всё ещё стояла спиной к двери и смотрела
на парня. Этот порыв страсти захлестнул с головой и её, но теперь, когда
Константин отступил, привычные мысли вернулись к ней. Она не должна ему
навредить…
Она резко развернулась, рванула дверь на себя и, заскочив внутрь, захлопнула её за собой.
Константин тяжело опустился на порог.
Девушка села на корточки и прислушалась.
Парень тихо дышал возле двери, видимо, облокотившись на неё. На какое-то время воцарилась тишина. Но потом Ева услышала, что он встаёт. Сквозь
тонкую преграду двери она лишь услышала робкое «Прости!» и звук
удаляющихся шагов…
Глава 4.
Облокотившись на стойку, Ева пила третий стакан воды.
Сегодняшний вечер выдался достаточно сложным. Несколько компаний
собрались в баре после дня города отмечать праздник. Девушки и парни шумели, танцевали в проходах между столиками, заказывали невероятное количество
алкоголя и орали песни. Еве приходилось выполнять все их пожелания, которых
оказалось весьма много. Она пропела почти все песни групп «Литл биг» и
«Ленинград», и ещё пару композиций Шуры Кузнецовой, и взяла небольшую
передышку.
Дима за стойкой тоже зашивался.
Он носился туда-сюда с фужерами и кружками и то и дело глядел на Еву с
выражением мучительной усталости на лице.
И она подбадривающе махала ему рукой, как бы говоря: «Потерпи, этот
вечер когда-нибудь закончится».
Она и сама порядком утомилась…
Больше даже из-за тягостного чувства беспокойства за Константина.
Сегодня она снова выглядывала его среди шумной толпы, но не находила
его лица среди прочих. Это её угнетало.
Она чувствовала себя виноватой за то, что так грубо попрощалась с парнем
в последний раз. Если бы он только пришёл сегодня…
Она допила свою воду и снова поднялась на сцену…
- Боже, неужели всё…
Дима закрыл дверь за последними уходящими. Он еле выпроводил их уже
ближе к полуночи. Ева откинулась на спинку дивана.
- Да, мы это пережили…
Дима надел ветровку и протянул Еве ключи:
- Можешь не прибирать зал сегодня… Завтра я приду, и вместе всё помоем.
Отдыхай!
И направился к двери. Но потом обернулся:
- Да, и возьми себе какого-нибудь вина из шкафчика. Выпей, расслабься. Ты
заслужила.
Ева улыбнулась.
- Спасибо, Дима! Пожалуй, так и сделаю! Спокойной ночи!
Дима вернулся, устало, но по-братски тепло приобнял Еву и скрылся за
дверью.
А она, наконец, погрузилась в тишину пустого бара, о коей мечтала весь этот
долгий вечер.
Ева прошла за стойку и открыла шкафчик с алкоголем. Скользнув взглядом
по бутылкам, она остановила взор на игристом итальянском вине. Взяв фужер и
бутылку, она прошла за один из столиков и рухнула на диван.
Быстро оценив, что целый пустой бар наконец в её распоряжении, она
скинула шляпку с вуалью и туфли на шпильках и застонала. Ноги уже давно
нуждались в отдыхе, а глаза наконец посмотрели на мир не через чёрную ткань.
Недолго думая, Ева развязала корсет и скинула с себя платье, оставшись в
одних кружевных трусиках. Бросив платье на стойку, она вернулась на диванчик и
завалилась на него, закинув ноги на стол.
Какое-то бесстыдно-расслабленное настроение овладело ей, и она, налив
себе вина, растеклась по диванным подушкам, напевая под нос песню, которую
пела последней.
Девушка смаковала свой отдых, освобождая голову от любых мыслей.
Поставив ополовиненный фужер на стол, она принялась массировать кожу
головы. Вдоволь насладившись чувством облегчения от того, что сняла с себя
головной убор и одежду, русалка начала заплетать тугую косу.
«Всё-таки надо здесь немного прибрать… Хоть пол протереть…»
Ева уже собиралась вставать, как вдруг услышала где-то сбоку от себя скрип
стула. Она похолодела.
«Я в баре не одна?»
Она резко подскочила и повернулась в сторону странного звука.
Перед ней стоял Константин и смотрел на неё с совершенно ошарашенным
видом.
Он быстро скользил своим изумлённым взглядом по её изгибам, останавливая взор то на пышных обнажённых грудях, то на длинных белых ногах,