8
ТАЛМУД ние между небесным и земным. Следуя Торе, он возвышается до небесного — в противном случае опускается до земного. Однако заявленный здесь антропологический дуализм тела и души не носит острого, а уж тем более антагонистического характера. Если Иосиф Флавий называет тело «навязанным бременем» (гностическая идея, восходящая к Платону), законоучители смотрят на это совершенно иначе: пребывание души в теле не принижает ее, их сотрудничество положительно, забота о теле — исполнение заповеди. Не одна только душа, но весь человек в единстве души и тела даст ответ перед Богом. Рассматриваются вопросы, в какой момент душа вселяется в тело, как формируется плод во чреве, самостоятельна жизнь эмбриона или он является материнским органом (вопросы, имеющие не только чисто теоретический, но и практический галахический смысл)? В утробе матери человек изучает Тору и видит мир от края до края; в момент рождения ангел ударяет его по губам, и он забывает все — очевидная параллель с Платоном, но без платоновского контекста, рассматривающего тело как темницу души и предполагающего опыт ее прежних воплощений и самостоятельный выбор ею новой жизненной ситуации (что, согласно законоучителям, является прерогативой Бога). Душа предсуществует телу и после смерти возвращается в небесное хранилище, где пребывает до своего соединения с воскресшим телом. Отрицающие телесное воскресение теряют свою участь в будущем мире. Человек — нравственное существо, наделенное свободой воли; Бог заранее определяет все обстоятельства его жизни, оставляя за ним, однако, нравственный выбор. Для законоучителей очевидно фундаментальное единство мира, включающее в себя причинную зависимость стихийных и социальных бедствий от поведения людей. Бессмысленно искать ключ к бедствиям (личным, социальным, стихийным) во внешнем стечении обстоятельств, поскольку все они контролируются Богом. В Талмуде многократно (в разных формах и по разному поводу) утверждается индетерминистская идея, что, изменив собственное поведение, можно изменить мир, — концепция, предполагающая высокую степень личной ответственности. Типичный пример: многочисленные истории молений о дожде (Таанит) в периоды засух в Стране Израиля. Подлинная причина засухи — грех. Община должна раскаяться — и дождь будет. Молящийся о дожде не похож на заклинателя — мага, умеющего нажать нужную клавишу в безличном природном механизме; отношения к Богу носят подчеркнуто личный и даже интимный характер. Острый интерес к человеку, к его созданию и формированию, естественно, распространяется и на Первого человека — Адама. В Талмуде говорится о его колоссальных размерах, об исходящем от него сиянии. Адам был создан андрогином и лишь впоследствии разделен на мужчину и женщину. Однако в отличие от Платона (и следующего за ним Филона) андроган не рассматривается как идеальная и совершенная форма. Разделение андрогина не вызвано мифологической мотивацией и не есть умаление первого человека. Если создание андрогина представляет собой эквивалент создания человека как единства мужчины и женщины (Быт 5:2), то его разделение — эквивалент создания женщины (а следовательно, и мужчины) из ребра (Быт 2:21). Если Филон рассматривает Адама как «человека небесного» — не созданного, но отпечатанного по образу и подобию Божьему, для законоучителей он реально созданный человек (но не божество, как считали гностики). Одни законоучители понимают избрание Израиля как космический акт — другие придерживаются концепции, которую можно назвать исторической. Согласно первой, избрание было предрешено (в номенклатуре созданного до сотворения мира Тора и Израиль поставлены на первое место); Бог принудил Израиль принять Тору под угрозой немедленного уничтожения. Согласно второй, активной стороной является народ Израиля: именно ему принадлежит выбор, он избирает Бога и добровольно принимает данную Им Тору, предложенную первоначально всему человечеству, но отвергнутую другими народами из-за непомерности содержащихся в ней нравственных требований. Народ Израиля рассматривается как единая личность, несущая ответственность за принятые на себя обязательства (грех каждого становится грехом всего народа). Концепция, согласно которой Израиль должен постепенно путем прозелитизма вбирать в себя человечество, уступает место концепции, относящей признание народами Бога Израиля на конец времен. В отличие от христианства, в котором утверждается идея спасения лишь в жестких конфессиональных рамках, в Торе содержится мнение, что все люди имеют возможность спасения. Для неевреев оно существенно облегчено, ибо им необходимо соблюдать лишь семь заповедей сынов Ноя, в то время как евреям — 613. В отличие от христианства с его акцентом на веру и исключительным значением доктринальных формул, для законоучителей решающим является выполнение заповедей; доктринальные формулы отсутствуют, разномыслие легитимно, а его рамки достаточно широки. Однако можно привести пример, когда именно вера оказывается гарантом жизни после жизни: у отрицающего воскресение мертвых нет удела в будущем мире. Идея избрания Израиля по сравнению с Танахом приобретает в талмудическую эпоху новый трагический контекст, связанный с видимым долговременным унижением Израиля и необходимостью объяснить эту коллизию. Изгнание и рассеяние интерпретируется как провиденциальное средство проповеди Бога Израиля всему человечеству — Бог взыщет с Израиля, если эта открывшаяся историческая возможность не будет использована. Образом Израиля становится Рай Господень пророка Исайи (интерпретация, полемическая по отношению к христианской) — Израиль и в унижении продолжает выполнять возложенную на него Богом миссию. Трагические события талмудической эпохи: утрата государственной независимости, разрушение Иерусалима и Храма, подавление восстания Бар-Кохбы, религиозные гонения и массовое мученичество — стимулировали апокалиптические и мессианские ожидания и дискуссии о конце времен. Избавление (геула) не просто связано с общенациональным покаянием (вариант: поколение может удостоиться избавления ради отдельных праведников) — покаяние должно непременно предшествовать избавлению, покаяние — его необходимая предпосылка. Т. о., избавление не является односторонним эсхатологическим актом Бога, запланированным на определенный срок (отсюда попытки вычислить этот срок — бессмысленны). Избавление трактуется как в терминах национально-религиозной реставрации, так и в образах сверхъестественных явлений, взрывающих историю и действительность. Мессианской эре предшествуют катастрофические события. О самом Мессии (Машиахе) высказываются разные мнения (как о грядущем на облаках, как о въезжающем в Иерусалим на белом осле, как о нищем больном старике, сидящем у ворот Рима), однако в любом случае он просто человек, орудие Бога — подлинного Избавителя. Приводится
9
ТАНЕЕВ мнение, вообще отрицающее персональное™ Мессии. Говорится о двух Мессиях — потомке Иосифа (мученике и страдальце, коему надлежит погибнуть — с ним связывается пророчество Исайи о Рабе Господнем) и потомке Давида. Талмудической эпохе предшествует завершение эпохи пророков, которой принадлежит Священное Писание. Законоучители Талмуда наследуют пророкам через мужей Великого собрания. Эта смена эпох характеризуется, в частности, переворотом в характере передачи знаний. На смену элитарной замкнутости священников, практикующих закрытое воспроизводство клановых знаний, доступных только посвященным, и элитарной харизматике пророков, получающих знание непосредственно от Бога, приходит институт, культивирующий адресованное «всем», публичное, открытое для рационального обсуждения знание и регулярное обучение. Воля Бога полностью заявлена в Торе: задача Израиля — выполнение и изучение (именно в такой инвертированной последовательности), предполагающее адекватные методы анализа, вывода и снятия противоречий. Создается культура, в которой аргумент чуда (в т. ч. и непосредственного небесного вмешательства) оказывается принципиально нерелевантным и как таковой будет проигнорирован. Бог должен играть по правилам, созданным Им Самим, — и Он «смеясь» соглашается. Культура открытого знания во многих существенных моментах, объединяющая Афины и Иерусалим (хотя и вырастающая из разных предпосылок), предполагает доступность знания для критики и проверки и хорошо сформулированные и общеизвестные критерии доказательств. Эта культура предполагает также бескорыстность знания, которое ценно само по себе (процесс не менее, чем результат), независимо от его практических приложений — установка, открывающая новые возможности для познания и способствующая столь свойственной Талмуду интеллектуальной игре. Однако в Талмуде имеются примеры и принципиально закрытого знания, открытая и публичная передача которого опасна. Это, в частности, мистическое знание, которое приводит к трагическим последствиям даже для обладающих высоким уровнем подготовки. Талмудические дискуссии естественно сравнить с диалогами Платона. Фундаментальная общность — в самом принципе многоголосия. Однако Сократ заведомо обладает истиной и ведет к ней своего собеседника железной рукой, в то время как в диалогах законоучителей нет и тени детерминизма, здесь в известном смысле все сократы, и кто окажется прав — неизвестно, не исключено, что оба, поэтому законоучители выработали определенный механизм отношения к разногласиям, позволяющий выстраивать иерархию мнений и, зачастую в принципе не отвергая ни одно из них, принимать тем не менее практические решения. Ист.: Трактат Авот. М., 1990; Вавилонский Талмуд. Трактат Бава ме- ция. Первая глава. М., 1995; Вавилонский Талмуд. Трактат Таанит. Иерусалим—М., 1998. Лит.: Переферкович Н. А. Талмуд, его история и содержание. СПб., 1897; УрбахЭ. Э. Мудрецы Талмуда. Иерусалим, 1991; Штейнзальц А. Введение в Талмуд. М., 1993; Он же. Амос Функенштейн. Социология невежества. М., 1997; Philosophy Jewish.— Encyclopedia judaica. Jerusalem, 1971. M. Я. Горелик ТАНЕЕВ Владимир Иванович [24 августа (5 сентября) 1840, Владимир — 21 ноября 1921, д. Демьяново Клинского у. Московской губ.] — русский адвокат, философ, библиофил. Окончил Петербургское училище правоведения (1861), работал адвокатом в Москве и Петербурге. В 1870-х гг. на процессах осуществлял защиту участников «польского восстания» и «неча- евцев». Принимал участие в редактировании правовых актов судебной реформы. Состоял членом общества испытателей природы при Московском университете. Философские и социально-политические взгляды эклектичны. Испытал сильное влияние позитивизма и марксизма (К. Маркс называл его «преданным другом освобождения народа»). Многие труды остались незавершенными, среди них — «Теория грабежа» (1870), «Ейтихиология» (1874—76), «Коммунистическое государство будущего» (1878), посвященные выражению его социологических взглядов. Танеев видел будущее за материализмом, причем вульгарным, согласно которому мозг — одна из желез и «отделяет мысли так, как печень отделяет желчь, а почки отделяют мочу» (Детство. Юность. Мысли о будущем. М., 1959, с. 523—24). Столь просто устроенный мозг, выбирая между полезным и вредным, может создать теорию нового, лучшего общественного устройства — теорию коммунизма. Соч.: Исторические эскизы.— «Слово», 1880, № 12. Лит.: Козьмич Б. П. Социально-политические и философские взгляды В. И. Танеева, в сб.: Из истории социально-политических идей. М, 1955; Шкуримое П. С. Критика позитивизма В. И. Танеевым. М., 1965. В. В. Ванчугов ТАН M AT РЫ (санскр. tanmatra, букв. — только то) — ноуменальные, «атомарные» звук, осязаемость, форма, вкус и запах, которые в качестве «непроявленных» объектов, обычным путем не воспринимаемых, содержат возможности манифестации соответствующих реально воспринимаемых объектов. Концепция танматр складывается в предклассический период истории санкхъи. В «Санкхья-карике» (ст. 38) они характеризуются как «недифференцированные» объекты восприятия, из которых эманируют «дифференцированные», взаимосвязанные — оказывающие на реципиента успокаивающее, возбуждающее и притупляющее воздействие (в соответствии с проявлениями трех гун) и идентифицируемые как материальные элементы (бхуты). Комментаторы Ишваракришны предложили две версии их происхождения из танматр: 1) из каждой танматры эмалирует соответствующая стихия (из тан- матры звука — пространство, из танматры осязаемости — ветер и т. д.), 2) стихии рассматриваются как результат аккумуляции танматр (звук дает пространство, звук и осязаемость — ветер и т. д.). В. К. Шохин ТАНТРИЗМ — направление религиозной мысли и практики, сложившееся в рамках буддизма, индуизма и в меньшей степени джайнизма, предлагавшее новый путь к «освобождению» (см. Мокша, Нирвана), основанный на мистической интерпретации божественной творческой энергии (шакти). Распространился в Индии, Непале, Бутане и особенно в Тибете (ваджраяна). Возник в Индии начиная с 5 в., хотя имеет гораздо более древние корни, восходящие к первобытным культам плодородия и богини-матери. Тантризм является эзотерической религией, предполагающей разные ступени посвящения и разные обряды инициации в тайную доктрину. В отличие от аскетических практик других религиозных традиций тантризм основывается на необходимости максимальной активизации внутренних потенций тела, которое становится средоточием духовных сил, основной целью и инструментом «освобождения». Оно реально не потому, что созда-