Не выдержав, хлопнула книгой по столу:
- Я замечательно себя чувствую, Ян! Уйди, пожалуйста!
- Как скажешь, - мужчина внимательно оглядел меня, - я передам твои слова Мисту и... когда остынешь, надо поговорить о младшей Ольховской. Доброй ночи, глава.
Он ушёл, а мне осталось лишь удивлённо смотреть на закрытую дверь. Позвольте, а нельзя было сразу начать с Зарины?..
После ссоры с сестрой работа не клеилась. Я расписала вопросы к деканам и посмотрела расписание - пожалуй, пора оценить наставников в деле. Ещё была папка с отчётом цесаревичу... но кто знает, когда у него появится время.
Отложив документы, я потянулась и вновь почувствовала смутную тревогу. Впрочем, после убийства отца Академию сложно назвать безопасной. Я до боли прикусила губу. Сейчас ты отвечаешь за всё, Косса. Убийцу и обратного лекаря необходимо найти, иначе могут быть новые жертвы.
Только у меня катастрофически не хватало времени.
Я решительно встала и отдёрнула платье. Перво-наперво, пойду к Зарине, пока она ещё не уснула. Потом, так и быть, загляну к Мистиславу - если он разбирается в обратных лекарях, помощь бы мне не помешала.
В коридорах уже было пустынно - в Академии действовал комендантский час. Позже десяти запрещено было выходить из корпуса и гулять по территории. Стражи ставили охранную сеть и Академия медленно погружалась в сон.
Но Ольховского всё равно убили ночью.
Завтра обещали нагрянуть сыщики, которые занимались делом отца. Кажется, расследование принимало скверный оборот, раз убийцу до сих пор не вычислили.
Мелькнувшая впереди белая спина сбила меня с мысли.
- Кто здесь?! - выпалила я, щёлкнув пальцами. Академию освещали амулеты-кристаллы, но к ночи они тускнели. На лестнице вообще было сумрачно - видно, энергия у кристаллов заканчивалась.
С моими искрами стало немного лучше. Фигура замерла на месте и медленно повернулась...
- Зарина? - осторожно спросила я, отнюдь не испытав облегчение. Сестра выглядела странно. Она словно выросла и осунулась, а своё яркое платье сменила на какой-то серый мешок, с наброшенной поверх шалью.
- Простите? - глухим голосом осведомилась девушка. Именно её голос окончательно привёл меня в чувство. Великая Мара, конечно, это не Зарина! Но в полумраке девушки были просто фантастически похожи!
Как такое возможно?..
- Меня зовут Косса, я глава Академии, - запоздало представилась я, - с кем имею честь?
Незнакомка заинтересованно оглядела меня с головы до ног.
- Ах да, княгиня Косса, я слышала... Прошу прощения, мы не встречались раньше. Ружана Серетис Ольховская.
Ружана? А не её часом считали любовницей отца? Слух резанул и знакомый город - Серетис, центр Ольховской провинции.
На самом деле, с переходом в Серверную Империю, у язычников наступила полная неразбериха с именами. В родовые книги жителей бывших княжеств записывали без изысков - имя и название созданной провинции. Когда канцелярия императора схватилась за голову, было уже поздно. В итоге, всем родовитым к имени добавили титул, а остальным - город или село дописали.
Но полным именем язычники представлялись редко - кому охота сдавать всю информацию о себе?..
- Нам надо поговорить, княгиня, - вдруг твёрдо произнесла девушка, - я приду завтра утром, а сейчас мне пора.
- Постойте! - воскликнула я, но Ружана проворно обогнула меня и скрылась в коридоре. Её серое платье мгновенно затерялась в ночном сумраке.
Слегка сбитая с толку, я продолжила свой путь.
Моя каморка была заперта. Я удивлённо подёргала дверь, постучала - наверно, Зарина машинально закрылась на щеколду внутри. Ключ у сестры был - ещё утром я распорядилась сделать дубликат, чтоб она могла ночевать у меня. Всё равно за годы в пансионе мы обе отвыкли от роскоши.
Но дверь покорно открылась моим ключом. Я дёрнула дверь, зашла и огляделась - никого. Моё особое чувство тоже твердило, что не живых, не мёртвых в комнате не было. Ничего не понимаю. Неужто Зарина вернулась в особняк Ольховского?
Согнутый вчетверо лист на пороге я заметила не сразу. Наклонившись, подняла залётного гостя, уже предчувствуя неладное.
Письмо было от сестры. Зарина просила прощение за свою выходку и писала, что возвращается в пансион. Сегодняшним поздним рейсом, чтобы завтра не передумать. Хм, что на неё нашло? Уезжать последним рейсом, почти ночью, уступив без борьбы... Это было так не похоже на мою сестру.
Тщательно изучив письмо до последний строчки, я обречённо застонала. Моя сестра никогда раньше не сдавалась легко... и автором этого письма была не она! Ещё с пансиона мы привыкли делать оттиск силы - мой символ Мары или её символ Сварога. Это было сродни машинальному жесту. Зарина ни разу не забывала про оттиск.