- Заскучали без мужа, Княгиня?
- Заскучала? - снисходительно переспросила я: - У меня разве есть возможность заскучать?..
- И всё-таки? - лекарь медленно подбирался ко мне. Было в его виде сейчас нечто... зловещее. - Вашего мужа не смущает, что вы здесь одна, в окружении посторонних мужчин?
Я упёрлась поясницей в стол и недовольно сложила руки на груди.
- Мистислав, моя семья - это моё личное дело. Я прошу вас не вмешиваться.
- Прошу меня простить, - лекарь замер в двух шагах и устало потёр переносицу, - иногда я... В общем, не хотите прогуляться?
- Куда?..
От неожиданной смены темы я растерялась.
- В город. Вы мало бываете на улице, - мужчина протянул мне руку, - пойдёмте, Косса?
Бросив тоскливый взгляд на документы, я решительно кивнула.
Глава 11
Когда лекарь звал на прогулку, я не особо задумывалась о месте. Честно говоря, мне просто хотелось сбежать из Академии. В последнее время работа отнимала все силы. Натягивая тёплое платье, я постоянно косилась на дверь. Словно на автомате ждала очередную катастрофу!
Но кажется, этим вечером звёзды были на моей стороне. По крайней мере, я благополучно покинула Академию. Мистислав ожидал меня у ворот. Поравнявшись с ним, я смущённо приняла предложенный локоть. Не слишком прилично, зато удобно гулять вдвоём.
- А куда мы идём? - спохватилась я, когда Академия осталась позади. На улице было в меру снежно и тепло. После недели морозов такая погода располагала к прогулкам. Несмотря на снегопад и хмурое небо, город сиял чистотой и светом от многочисленных окон.
- Недалеко от Академии есть сосновый парк, вполне уютное место. Надеюсь, вы не против, Косса?
- Вам виднее, - улыбнулась я мужчине, - меня столько не было в столице, что пора узнавать её заново.
- Ну, я всегда к вашим услугам, - подмигнул Мистислав. Можно сказать, что лёд между нами растаял окончательно. Он больше не спрашивал меня про мужа, а я махнула рукой на его намёки.
Лекарь не соврал - парк предстал перед нами через каких-то пять минут. Входом в него служила высокая арка, украшенная хвойной гирляндой и серебристыми бусами. Повсюду качались разноцветные фонарики, словно напоминающие о скором празднике. Хотя для столицы такое буйство красок могло быть обычным делом.
Я не без удивления отметила, что мой спутник пользуется вниманием у девушек. Ему доставались и улыбки, и кокетливые взгляды из-под опущенных ресниц. После третьей барышни я тоже присмотрелась к мужчине. Меховым шапкам наш лекарь предпочитал тёплый капюшон, а традиционной шубе - короткую плотную дублёнку. Я привыкла видеть его в зелёной робе, поэтому в брюках и ботиках Мистислав казался мне другим человеком. Это было непривычно... но ничего особенного. Круглые очки, на мой взгляд, делали его похожим на простака и мямлю, не спасало даже красивое лицо. В общем, я решительно не понимала, на что там смотреть.
Но девицам словно мёдом было намазано на моём лекаре.
- Кажется, вы наладили отношения с Яном, - произнёс мужчина, отвлекая меня, - никогда не думал, что вас можно называть Косичкой... Простите, услышал обрывок разговора.
- Не нужно называть меня Косичкой, - рассмеялась я и вдруг призналась, - это прозвище дала мне мама. Зарину она кликала Зари или Зарюшкой, а я была Косичкой. Но после её смерти... мы больше не используем прозвища.
- Понимаю, детские воспоминания - одни из самых сильных. А от чего умерла ваша матушка? Или мне не стоит говорить на эту тему?
Я снисходительно покачала головой. Кое-кто уже давно не ребёнок, чтобы переживать из-за ерунды.
- Она повесилась. Мне тогда было десять, Зарине семь. Мы тяжело перенесли её смерть. Мама всегда говорила, что живёт ради нас, что мы не останемся без её поддержки, а в итоге... она нас бросила, - на последней фразе голос предательски дрогнул. Детские воспоминания действительно самые сильные и самые безжалостные. Повзрослев, я отчасти понимала мотивы матери... Но маленькая девочка в душе никогда её не простит.
- Повесилась? - мужчина ошарашенно повернулся ко мне. - Но почему?
Предсмертную записку матери сжёг отец... Но я догадывалась, что толкнуло её на самоубийство. Сложно не угадать, конечно. Отец никогда не стеснялся в выражениях. Упрёки, которые получала мать, были далеко за гранью вежливости.
Со своим мужем я сразу выставила границы дозволенного. Хотя по скотству князь Венский заметно опережал моего отца.
Спохватившись, что не ответила Мистиславу, я вымученно улыбнулась:
- Лекари сказали, что причиной стала послеродовая депрессия. Иногда такое случается. Просто пропало желание жить.