На меня уставились темные как омут болотных вод глаза. Я съежилась. Мне было по-настоящему страшно. Но он снова только усмехнулся и, отвернувшись, пошагал в сторону своего трона. Все это происходило в полной тишине. Он молчал до тех пор, пока снова не расположился на своем исполинском троне.
– А как же мятежники, что ты собрала?
– Я их не собирала, – жалобным тоном выговорила я.
Микрол приподнял бровь. Видимо, у него на этот счет своя версия.
– Тебя видели покидающей город L в сопровождении троих мятежников, – он подпер подбородок кулаком, – да, и в город Z ты вошла в компании все тех же мятежников.
– Я была лишь проводником, – тихо проговорила я.
– Но ведь ты знала, что они мятежники, – беспечным тоном проговорил Император.
– Знала, – обреченно ответила я.
Отрицать это бессмысленно. Раз он знает, что я путешествовала в компании мятежников, наверняка он оповещен и об остальном.
– Но с ними пошла, – его тон вводил меня в транс.
– Я лишь пыталась спастись, – на глаза навернулись слезы, – я хотела жить.
Я подняла на него глаза. Да, он смеется надо мной! Его глаза ясно говорили об этом. Я убью его, честное слово. Я выцарапаю эти смеющиеся глаза и сделаю себе оберег! Клянусь всем, что у меня осталось, ему не жить! Страх как рукой сняло! Вот чего мне всегда не хватало. Ненависти. И ярости. Мне стоило не бояться его, а ненавидеть. И тогда я давно была бы уже свободна.
– Но не смотря на все твое стремление к жизни, – он снова усмехнулся, – твои друзья скрылись в неизвестном направлении, а ты стоишь на коленях перед Императором.
– Это был мой выбор, – так же тихо отозвалась я.
Я все сделала правильно. Если Влад и Миша смогли спастись, значит, они продолжат свое дело. Следовательно, моя смерть не будет напрасной. А уж они за меня отомстят сполна. В этом-то я уверенна. Влад обязательно захочет поквитаться за меня, а Миша не останется в стороне. Такие уж они – повстанцы.
– Честно говоря, я уж и не думал, что мне выпадет шанс увидеть последнюю дочь мятежников, стоящую передо мной на коленях, – неожиданно произнес он, – мои ищейки, правду сказать, потеряли твой след после того, как ты покинула перевалочную базу восточнее города С.
Сказать про табун из жуков? Нет? Я тоже думаю, не стоит. Потому, что одними песчаниками на этот раз я не отделалась. Меня как в холодную воду окунули. Они потеряли мой след? Они не знали, что я в L? Тогда мои догадки были верными. Они просто шарили по всем городам. Они искали везде. Стоило слухам о повстанцах дойти до ушей Столицы, так они стали рыскать по всем городам. Тогда, как же…?
– Я уже отчаялся тебя найти, – снова его беспечный тон, – мы вышли на твой след лишь, когда ты появилась в Z. Да, и, если бы нам не сообщили о том, что ты там, мы бы так и продолжали вслепую шарить по всем городам Империи.
Так значит, им сказали, что я в Z. меня предали. Но кто? Неужели Уильямс? Нет. Не мог же он так подставить меня? Или все же смог? А, может, Питерсон. Он ведь знал, что я пойду в город на севере. Наверняка, обиделся за последнюю взбучку, да стуканул на меня. А, что, если это Мигель? Мы ведь видели его за Баром. Но ведь Микрол сам сказал, что они узнали про меня только в Z. Значит, это не был человек Императора. Но кто же?
– Ты, наверно, хочешь знать, кто же оказал нам такую бесценную услугу, – он приподнялся и коротко кивнул.
Я обернулась в ту сторону, куда смотрел Император. Возле небольшой двери, спрятанной за колонами, стояли двое патрульных. И почему я их раньше не заметила? Теперь понятно, почему Император был так уверен в своей безопасности. Его покой охраняли два представителя Закона.
Вот дверь открылась, и в проеме появилась знакомая до боли фигура. Я пыталась рассмотреть ее, но в том месте было мало света. Я узнала ее лишь, когда она шагнула в прямоугольник света, падающий из огромного окна за троном Императора. Сердце упало и потерялось где-то в районе пяток. Дыхание сперло, а на глазах появились предательские слезы обиды.
– Люба, – тихо и сдавленно проговорила я.
Люба уверенно двигалась в нашем направлении. Она остановилась в стороне от меня и смерила довольно презрительным взглядом. Но для меня это было уже не важно. Она предала не только меня. Она предала своего брата. Она предала всех тех, кто считал ее своей семьей.
– Удивлена, – послышался где-то далеко насмешливый голос Императора.
Но его я не слышала. На него мне было сейчас совершенно плевать. Больше всего меня сейчас интересовала судьба огромного лагеря повстанцев.
– Что же ты наделала? – тихо проговорила я.
Люба на меня даже не посмотрела. Она смотрела в пол перед собой.