– Кэсс… – тихо и жалобно проговорила Анна.
– Нас гнали из городов. Прогоняли палками и камнями. Мы подбирали остатки еды, чтобы хоть как-то прокормить себя, – я говорила, а в горле стоял огромный комок, делавший мой голос хриплым и еле слышным, – ты не видел, что Власти делали с пойманными мятежниками и их детьми. Не видел. А мы видели. Маленькие напуганные дети. Видели, как они вешали их на площади городов. Забивали палками на глазах у толпы, закидывали камнями. Расстреливали и жгли на огромных кострах. Ты не видел этого. А я видела. И знала, что когда-нибудь такая участь ждет и меня. Я знала, что Власти и меня вот так же сожгут на костре, как ту совсем еще крохотную девочку с рыжими волосами… знала…
Я уже не видела ничего из-за застилающих слез. Но я знала, что в нашей комнате все по-прежнему. Миша так же стоит посреди комнаты с застывшим на его лице изумлением. Я слышала, как иногда всхлипывала Анна. Она плакала вместе со мной. Никто не говорил. Вокруг стояла невероятная тишина, разрываемая лишь моим хриплым и уставшим голосом.
– И ты смеешь винить меня в моей страхе? Ты обвиняешь меня в том, что мне страшно? – мой голос внезапно стал уверенным и твердым, – да, черт возьми, мне страшно. И мне ни капли не стыдно за это! Тебе повезло, что ты не испытал всего того, через что пришлось пройти нам. Тебе, черт возьми, повезло, что ты не чувствуешь этого гребанного страха. Тебе повезло, что одно лишь слово Власти не приводит тебя в ужас. Тебе повезло, что за тобой не гонялись целыми отрядами бесстрашные киборги. Тебе повезло, потому что ты никогда не испытывал на себе мертвого взгляда Стражей. Тебе, черт возьми, повезло лишь потому, что на тебя не объявлял охоту сам Император. Так, что не смей, мать твою, винить меня в том, что я боюсь. Никогда не смей указывать мне на мой страх! Не смей, слышишь!
Еще мгновение и я снова была готова сорваться. Но в этот же миг возле меня оказалась Анна, заключившая меня в свои объятья. И тут я поняла, насколько близко я была от своего полного поражения. Я сама себя загнала в это состояние безысходности. Сама напридумывала себе непонятные страхи. Но мой самый главный страх никуда не делся. Боязнь Властей всегда будет внутри меня.
– Прости, – виновато проговорил Миша.
Я опустила глаза и, отодвинувшись от Анны, вытерла слезы. Вот, что значит иметь настоящих и преданных друзей. Тех, кто всегда готов прийти тебе на помощь. Тех, кого не смутят твои слезы, слабость и страхи. Сейчас эти пять отчаянных повстанцев, и вправду, были моими друзьями. Друзьями, которых я должна буду покинуть с наступлением утра…
– Так значит, Власти знают, что Паная Райским жива, – проговорил Виктор так, как будто и не было тех пяти минут откровений.
– Листовки появились даже в таком городе, как этот, – я постаралась вернуть себя в прежнее состояние, – плюс невероятно большое вознаграждение. Я не вижу другого объяснения.
– Кто-нибудь еще знает, что ты это она? – серьезно спросил Влад.
– Нет, – я покачала головой, – об этом знали лишь мятежники и их дети. Но и те и другие уже давно мертвы. Больше об этом никто не мог знать. Когда я выбралась из пустыни, я уже не была ей. У меня было другое имя.
– Тогда, как они узнали? – спросил из своего угла Стас.
– А что, если они всегда это знали? – вдруг серьезным голосом проговорил Миша.
– Что ты этим хочешь сказать? – отозвалась я.
– Ты не допускаешь того, что они и не думали, что ты мертва. Вдруг они всегда знали, что ты жива.
– Тогда почему не поймали раньше? – отозвалась я.
– Не могли найти, – Миша пожал плечами, – ты ведь всегда убегала, меняла имена и города. А, может, они просто следили и ждали.
– Чего?
– Ну, например того, что ты начнешь борьбу против них.
– Твою мать!
А что, если Миша прав? А если Власти всегда знали, что Паная Райским жива? Тихо следили за мной? Изучали и ждали? До этого момента я не проявляла никаких признаков агрессии. Но тут появились новые мятежники. И, конечно же, их, должно быть, возглавляет никто иная, как выжившая дочь самых первых мятежников! Вот ведь гадство!
– Что будешь делать? – спросил Влад.
– Не знаю, – отозвалась я, упирая голову в руки, – искать выход…
Мы расстались утром.
Как только первые лучи солнца осветили брошенный на произвол старый город, мы покинули наше временное прибежище. И на этом я попрощалась с моими временными спутниками. Теперь у нас разные дороги. Они будут искать новых безумцев для своего безумного восстания, а я отправлюсь на поиски своего спасения. Знать бы, где его искать…
Следуя совету моего нового всезнающего друга Миши, я держалась тени. Не выходила на главную площадь, где были патрульные, не в таких, конечно, количествах, как в других городах. Но для меня даже пара таких товарищей может означать полное фиаско. Поэтому я передвигалась по узким и мрачным улочкам.