– Я вам еще раз объясняю, что никакого отношения не имею к повстанцам, – я дышала уже через раз, – мы просто заключили с ними договор. Я не собиралась вступать в их ряды.
– А разве я о них говорил? – и снова эта улыбка.
Вот теперь можно паниковать. Он обо мне знает. Это уже точно. Вне всяких сомнений. Он знает, что перед ним сидит дочь первых мятежников. Это мой триумфальный конец. Остается только напоследок выяснить, откуда он это знает.
– Тогда о чем? – я глубоко вздохнула.
– Я об этом.
И он поднял руку, а в ней… черт ее побери, та самая проклятая листовка. Что б ее! Ну, вот почему в последнее время в самые тревожные минуты моей жизни мне показывают эти проклятые листовки! Да, где же я так провинилась-то! Ну, подумаешь-ка дочь мятежников. Ну, что в этом такого? Я ведь не причиняю никакого вреда государству. Живу себе тихо-мирно, никого не трогаю. Ну, чего они там не угомонятся-то никак!
– Что это? – после небольшой паузы проговорила я.
– Листовка, – спокойно отозвался мой собеседник.
– Это я и так вижу, – не уступала я, – но я не понимаю, как она относится ко мне.
– Ну, брось, – он снова перешел в свой ироничный тон, – не станешь же ты отрицать, что видела их.
– Не стану.
Это было бы глупо. Поскольку эти листовки развешены по всему этому городу. Да, что там городу. Наверняка, ими усеяна вся Империя.
– И не знаешь, кто на ней изображен? – он снова подался ближе.
– А вы знаете? – бесцветным голосом отозвалась я.
– Это, моя милая, – в его голосе появились играющие нотки, – последняя из выживших детей мятежников.
Нужно ли говорить, что я пережила в ту минуту. Про панику можно забыть. Мной владел страх. Он точно знал, что изображенная на листовке девушка я. Только вот вопрос, почему он сразу мне об этом не сказал? Или он хочет, что бы я сама призналась? Ну, уж нет. Этого не будет.
– Откуда вы знаете?
– Я много чего знаю.
– Кто вы?
Я не стала больше сдерживаться. Мой голос звучал испуганным. Потому, что так оно и было. Мне было страшно, и он уже давно это понял. Он со мной играл. Вот только зачем вся эта игра. Если он и так знает, кто я такая, зачем все это? Зачем этот никчемный разговор? Все эти непонятные вопросы? Что он от меня хочет?
– Я Уильямс, юная леди.
– Уильямс?
Я смотрела на него и не могла поверить. Передо мной сидел тот самый пират, что славился своими грабежами. О нем знала вся Империя. Для Властей он был не менее опасным, чем я. За него в свое время тоже было назначено огромное вознаграждение. И именно о нем мне говорил Питерсон.
Это он помогает нелегалам пересечь границу Империи. Он отправляет их за Стену. Он мой шанс навсегда покинуть эти мрачные земли. И вот, что имел ввиду Питерсон, когда говорил о том, что он сам меня найдет. Только вот наша встреча оказалась немного нерадостной.
– Вы пират Уильямс? – я продолжала недоумевать, – это невозможно.
– Ну, почему же? – он снова усмехнулся, – это вполне себе я.
– Но ведь на вас объявили охоту Власти, – все так же завороженно проговорила я, – за вас назначили вознаграждение. Вас должны были поймать!
– За тобой тоже охотятся Власти, – теперь он снова смотрел на меня своим пронизывающим взглядом, – и за тебя назначено еще большее вознаграждение. Но ведь ты тоже до сих пор жива.
Это лишь вопрос времени. До тех пор, пока Власти не обнаружили мое местоположение. Отсюда мне уже точно некуда бежать. За Стенами этого города лишь бескрайняя недружелюбная степь, а дальше лишь Столица.
– С чего вы это взяли? – осторожно спросила я.
– Ты девушка с листовки, – уверенно проговорил он.
– Нет, – тут же отозвалась я, – это не я. Вы обознались.
– Неужели, – он снова усмехнулся, – а я вот уверен, что на этом листке именно ты.
– Вы ошибаетесь, – не сдавалась я.
– Я никогда не ошибаюсь, мисс Райским.
Он буквально выплюнул мое имя. Он говорил совершенно уверенным тоном, так будто наверняка знал, кто перед ним. Сомнений не осталось. Он меня знает. Но и сдаваться я не собиралась. Если он действительно знает, кто я, то вопрос о моем визите к Властям уже решен.
– Это не мое имя, – сразу отозвалась я.
– Ну, конечно, – он снова откинулся на спинку стула и проговорил совершенно спокойным голосом, – тебе больше нравится Кэсседи Гримлок. А может, Никель Стейсон? Или мне лучше назвать тебя Ада Мальков? Или все же Ирида Лейс? Кстати, Герда Брайт мне нравилось больше всех. Какое из них ты предпочитаешь?
Я молчала. Откуда он все это знает? Это все мои имена, которыми я пользовалась за все время скитаний по городам нашей проклятой Империи? Как он их узнал? Где он откапал такую информацию? Да, кто он такой этот пират?